Бонус 2. Кошки-мышки (Часть 6)

Мелкий иллюзионист, проснувшись, нашел себя раскинувшимся на молодом боссе Вонголы, который, в свою очередь, с нежностью его разглядывал, время от времени поглаживая плечо своего хранителя одной рукой. Вторая была занята, в неё мёртвой хваткой вцепился иллюзионист, переплетая пальцы и явно не желая отпускать. Мукуро буквально на секунду стало стыдно, а потом прошло, стоило только осознать, что пальцы чужой руки сжимают его кисть ничуть не слабее. Живот решил, что сейчас самый подходящий момент, чтобы намекнуть на то, что калории разноглазый вчера израсходовал хорошо, а теперь не помешало бы их восстановить; и протяжно проурчал.

- Думаю, это значит, что нам пора завтракать, - принимая вертикальное положение и усаживая рядом с собой хранителя, сказал шатен. – Так что одеваемся и идём на кухню, - и, легонько чмокнув в губы, мягким шлепком отправил того в направлении стула со сложенными вещами.

Всю оставшуюся неделю иллюзиониста баловали, нежили и учили принимать чужую заботу. И ласку. Ласку, как правило, по ночам. Периодически он натыкался на Хибари, но того утаскивал довольный, как слон, блондин. И надо заметить, облако особым недовольством не светился, даже был менее раздражен, чем всегда. Что, в переводе на общечеловеческие мерки, указывало бы на полное довольство жизнью. Откровенно говоря, Мукуро было даже немного завидно: Савада дальше определенных ласк не заходил, объясняя, что полноценный секс у Рокудо должен быть именно с Цуной ровесником, а иначе это будет похоже на воровство. А обкрадывать самого себя десятому не хотелось, он итак уже похитил первый поцелуй и первый оргазм тумана. Это все он нашептал Мукуро на ухо в очередной раз зажав в укромном уголке собственного кабинета, оглаживая брюнета по всем доступным местам. И вот, ей Богу, иллюзионист шарахнул бы каким-нибудь из путей, если бы мозг не превращался в розовое желе от жара настойчивых ладоней.

Потом уже, когда Савада на пару со своей правой рукой, в миру подрывателем, по уши закопался в дела, Мукуро, ждущий его сидя на диванчике у окна, задумался о том, что будет, когда всё вернётся на круги своя. По любому выходило, что с Цуной ситуацию придётся обсуждать, если в будущем Рокудо хочет быть с этим мужчиной. Ананасоголовый посмотрел в сторону предмета своих рассуждений и понял – хочет. Но разум отказывался даже примерно представлять приемлемые варианты объяснений с ровесником. Почему-то первым, что приходило в голову, было кровать, и Мукуро на ней. Голый. И охреневшие глаза Савады, который стопроцентно решит, что это какой-то дикий план по захвату его тела. Иллюзионист даже согласился с воображаемым Цуной, так-то да, тело его он собирался «захватывать». И тут же воображаемый Мукуро получил от воображаемого Цуны воображаемым Х-баннером. Для профилактики, так сказать. Во втором варианте разноглазый пытался с Цуной объясниться словарно, и фантазия спотыкалась уже на следующей за приветствием фразе: а что, собственно, говорить? Вопросительно-удивленный взгляд карих глаз нарисовался как живой. И туманный хранитель с ужасом осознал, что жуёт губы и уже минуту мнёт пальцами подол кофты. Не говоря уже о том, что к щекам явно прилила кровь, стоило только взрослой версии его будущего любовника, бросить в его сторону точно такой же взгляд, видимо почувствовав исходящую от брюнета тревогу.

На это разноглазый только досадно отмахнулся, всё с ним в порядке. И продолжил думать. В третьем варианте он начинал за шатеном ухаживать: цветы, конфеты, серенады… Мозг тут же подсуетился подкидывая очередные картинки: взъерошенный хранитель урагана поджигающий фитиль; хватающийся за сердце Савада, который просит принести ему валокординчику и что-нибудь от галлюцинаций, и Хибари, которому тоже явно надо что-то успокаивающее, а то так и умереть недолго, от смеха.

Последняя фантазия подняла настроение самому иллюзионисту, он похихикал и даже поделился ей с Небом, возвращаясь вечером в комнату. Хотя на моменте с ржущим аки конь облаком, рассудок вполне здраво решил, что такого точно не будет: Хибари волнуют только Намимори и Каваллоне, всем остальным его внимания приходится добиваться, как правило, безуспешно. Так что на то, с кем у Мукуро отношения ему плевать с высокой колокольни.
Савада был того же мнения и, прижав хранителя к двери, пообещал, что всё будет хорошо и не такой уж он был дурак. Мукуро закрыл глаза и попытался представить на месте целующего его мужчины, его копию десятилетней давности. Получилось не сразу. Помимо всего прочего туман боялся, что Цуна из его времени отклика не вызовет и совсем уже не понятно, что делать в таком случае. Но отклик пошел, стоило представить, что его целуют чуть более неуверенные и пухлые губы. Почему-то осознание того, что рядом с ним такой же в общем-то неопытный подросток, для которого всё так же внове, завело едва ли не сильнее, чем опытные руки взрослого Вонголы. Десятый понимающе усмехнувшись, затолкал зажмурившегося иллюзиониста в комнату.

***

Почти всю неделю Хибари провел с Каваллоне, за исключением моментов, когда тому нужно было отлучиться по делам семьи. Стараниями Ромарио таких случаев было всего три и только один раз блондин отлучился больше чем на пару часов. Остальное же время они проводили в кровати, выползая только чтобы перекусить и, иногда, посмотреть кино. Такого секс-марафона на памяти Кёи ещё не было. Впрочем, ему понравилось. Теперь он точно знал, какие нововведения появятся в их спальне в будущем.

Сейчас, глядя на льющий за окном дождь, брюнет задумчиво натягивал брюки, размышляя стоит ли провести ещё один раунд постельной борьбы или всё же лучше быть готовым к обратному переносу? Разум победил похоть в нелегкой схватке, оказаться без штанов где-нибудь посреди улицы облаку совсем не улыбалось. Вероятность того, что Каваллоне из будущего потащит его собственную молодую версию на прогулку, в попытке затискать и закормить сладостями весьма велика. И это при том, что Кёя такое времяпрепровождение недолюбливал, но когда Коня это останавливало? Так что брюнет продолжил одеваться, переведя взгляд на развалившегося на кровати растрёпанного блондина. У того на лице застыло забавное выражение растерянности: он одновременно явно хотел, чтобы вернулся «его» Кёя, но и, чтобы будущий Кёя не исчезал ему тоже явно хотелось. Хибари, не застегнув рубашку потянулся к пухлым губам…

И в рассеявшемся дыму увидел чуть более жесткие черты и немного другую прическу, впрочем, ровно настолько же растрёпанную. Эта растрёпанность, в сочетании с выразительно топорщащимися трусами, кроме которых на блондине больше ничего не было, как бы намекали, что эти двое тоже времени зря не теряли. Брюнет усмехнулся, ну, значит, одевался он зря…

Молодая же версия облака, приземлившись прямо на татуированного, просто вопросительно выгнул бровь. Дино только вздохнул, кажется, и его можно заездить. Но он не против, совсем нет.

***

Цуна же, прожив неделю с Мукуро, был вынужден познавать новое, далеко не всегда интересное, иногда в почти принудительном порядке. Периодически возникало желание спросить зачем ему всё это, но останавливало понимание того, что иллюзионист ответит. Развёрнуто. И то, что суть ответа, Савада, в принципе, знал. И даже признавал, про себя конечно, что заинтересован. Очень. Несколько ночей в постели с туманом не смогли полностью раскрепостить будущего десятого босса Вонголы, но хороший толчок к пониманию собственных желаний дали.

Дальше определённых действий мужчина не заходил, хотя Цуна был совсем не против. Его не особо волновала собственная позиция, он вполне уютно себя чувствовал и под своим хранителем. Было, конечно, стыдно, но слишком хорошо, чтобы шатен отказывался. Но туман всегда останавливался. Помогал им обоим получить свою порцию удовольствия, потом просто укладывался рядом, многозначительно улыбаясь. И Савада понимал. Он и сам бы посчитал нечестным забирать что-то у себя из прошлого.

Но понимание ни разу не помогало ему придумать, что делать дальше. Когда этого - взрослого, уверенного, разобравшегося в себе и способного принимать решения за них обоих, хранителя, сменит другой. Пока ещё не ставший настолько близким. А вдруг тому Мукуро это всё не нужно? Как-то не проявлял он «такой» в Цуне заинтересованности. Шатен начал потихоньку погружаться в меланхолию, и льющий как из ведра дождь прекрасно оттенял его настроение.

Савада из-под ресниц посмотрел на сидящего в кресле иллюзиониста. Тот был совершенно расслаблен и улыбался каким-то своим мыслям. Почувствовав взгляд мужчина заинтересованно выгнул бровь, а потом встал и потянулся:

- Пожалуй, в такую погоду идеальным вариантом будет выпить по кружечке горячего какао, - и плавным шагом отправился в сторону кухни. Спустя пару минут оттуда потянуло вкусным запахом. Говоря на чистоту, готовить Мукуро не умел от слова «совсем», в этом у Цунаёши уже была возможность убедиться. Даже собственные кособокие бутерброды неба выглядели почти шедеврально в сравнении с творениями тумана. Про вкус же Савада просто молчал, кажется, у Бьянки появился реальный соперник. Так что шатен уже смирился с тем, что готовить явно придётся учиться ему. Он вообще довольно быстро свыкся с мыслью о том, что в будущем живет с хранителем тумана, гораздо больше его беспокоил план построения отношений с младшей версией. Зато напитки у версии из будущего были такими, что можно за них если не душу, то почку продавать точно. – Сейчас немного остынет и принесу. Или, может, пойдём на кухню?

Цуна зябко повёл плечами, лето уже подходит к концу и в такие вот дождливые дни становится довольно-таки прохладно. Идея пойти на кухню шатену понравилась, смотреть на хмарь за окном сквозь стеклянные двери в зале уже надоело. Дечимо приподнялся, чтобы взяться за протянутую руку…

И рука исчезла в хлопьях тающего синеватого дыма. Напротив будущего босса Вонголы оказался его хранитель одногодка и хмуро зыркнул исподлобья. Переведя взгляд на ливень за окном, туман поёжился так же, как и Цуна пару минут назад. Думая, что ему по этой непогоде ещё идти, и довольно далеко. От таких мыслей настроение, и без того не особо радужное, окончательно портится. А на плечи вдруг опустился теплый плед. На удивлённый взгляд Савада только руками развел, мол дождь же. И, взяв за запястья, повёл гостя в кухню, где на столе стоят две кружки с горячим какао.

Иллюзионист, сидя на стуле, пил, и думал о том, что делать дальше; его явно не собирались выгонять, согрели и дали какао. Всё почти мило. Только вот разговор не клеится, Мукуро не знает, что говорить, а Цуна, кажется, предпочитает решать всё действиями. Не слишком-то на него похоже. Разноглазый взглядом зацепился за рисунок на скатерти, в очередной раз пытаясь придумать, как начать такой одновременно важный и неловкий разговор. И опять не заметил, как закусил губу. Опомнился только когда её, изрядно уже пожеванную, освободил из плена чужой палец.

Шатен неуверенно провел большим пальцем по чужим губам, погладив припухшую нижнюю. Мимоходом поразившись, каким беззащитным может быть иллюзионист, когда не язвит и не лезет в драку. Разные глаза широко распахнуты, руки, отпустившие чашку с напитком, легли на колени; и во всем облике брюнета проскальзывает лёгкая паника. Не будь у Савады его небесного дара, он, скорее всего, ничего бы и не понял, но сейчас гиперинтуиция молодого Вонголы как с листа считывала настроение сидящего напротив парня. Мукуро напрягался не из-за того, что между ними может произойти, хотя свою долю нервозности эта мысль явно вносила; он боялся того, что между ними может вообще ничего не произойти.

И тогда для тумана порушится будущее, которое ему уже начало нравиться. Будущее, которое он уже считал своим. Не так много у иллюзиониста было своего, вообще почти ничего и не было. А за последнюю неделю он привык к тому, что у него есть десятый босс Вонголы. Да, он не собирался привыкать. Да, слишком быстро. Да, не похоже на него. Но уже поздно. И что с этим делать? Раньше такого вопроса никогда не стояло; терять было нечего, а теперь есть. А есть? Рокудо моргнул, начиная в очередной раз обдумывать вариант того, что Саваде это всё может быть нафиг не нужно. Додуматься до чего-то совсем уж мрачного ему не дали чужие губы, мягко накрывшие его собственные.

Поцелуй получился нерешительным, но нежным. Цуна вложил в него всё, чему успел за неделю научиться у взрослого иллюзиониста. У тумана разве что ананас на голове ещё сильнее не встопорщился от удивления, а сам он на секунду просто оцепенел. А потом приоткрыл рот, позволяя чужому языку исследовать открывшееся пространство.

Несколько минут они просто целовались, Мукуро пристроил руки на плечи молодого Вонголы, а Савада, вклинившись между ног, сидящего на стуле, брюнета, прижал того к себе, обхватив того за пояс. Когда разноглазый капитально наводить шухер в итак не слишком склонной к упорядоченности прическе Цуны, тихонько постанывая тому в рот, последний понял, что кухня немного не то место, в котором они должны находиться. И, ухватив протестующе замычавшего хранителя за запястье, потащил наверх.

Иллюзионист, пока его на буксире волокли по лестнице, успел прийти в себя, опять начав маяться сомнениями, разглядывая простенький интерьер комнаты. Заморочиться ему не дали, сверкнув янтарным отблеском предсмертной воли в карих глазах, шатен снова полез целоваться, попутно начиная стаскивать с парня одежду и оттесняя его к кровати. Рокудо решил, что, в принципе, ему нравится, нынешний Вонгола конечно конкретно уступает себе будущему в плане опыта и умений, но зато явно горит энтузиазмом и желанием учиться. Вот например шею тумана он умудрился вылизать почти профессионально, а уложив того на постель, добрался и до чувствительных сосков, покусывая их и отвлекая от стянутой в процессе футболки. Штаны почти сразу же отправились за ней на пол. Только на трусах Цуна нерешительно замер, выцеловывая кожу где-то в районе пупка и вопросительно заглядывая Мукуро в глаза. Когда и как успел раздеться он сам для иллюзиониста осталось загадкой.

На молчаливый вопрос туман ответил так же молча: приподняв бёдра, одновременно помогая снять лишнюю деталь одежды и указывая на свою конкретную в процессе заинтересованность. Стыд куда-то пропал. Остались интерес и желание продолжить.

Получив разрешение, десятый трусы с тумана тут же снял, по дороге избавив и от носков. И теперь хранитель лежал перед ним обнаженный. Цуна прошёлся жарким взглядом по представившейся картине: длинные ноги, подтянутый живот с отчетливо проступающими кубиками пресса, к которому сейчас прижимается налитый кровью член; блядская дорожка, как ни странно, у Мукуро отсутствует; грудная клетка с горошинами возбуждённых сосков, вздымающаяся от тяжелого дыхания; длинная белоснежная шея, с красующимся на ней укусом; Цунаеши честно не мог вспомнить, когда это он успел; упрямый подбородок; припухшие губы, с играющей на них довольной полуулыбкой; всё так же прическа в виде ананаса, сейчас, правда, сильно растрепанного; и глаза – потемневшие, зовущие. Туман явно недоволен возникшей заминкой и даже подопнул замершего Саваду. Тот, улыбнувшись, потянулся за очередным поцелуем, накрывая Рокудо собой, при этом укладывая правую руку на вздыбленную плоть любовника. С губ поцелуями снова спустился к животу, чуть прикусив плечо, левую руку запустил под член, сжимая и перекатывая яички, правой рукой не прекращая немного грубо подрачивать. Иллюзионист хрипло простонали развёл ноги, уступая. Цуна тут же переместился к открывшимся перспективам; ещё пару раз огладив чужой орган, запустил руки под колени Мукуро, разводя ещё шире. Пару секунд просто наслаждался открывшимся видом, а потом от колен легкими полуукусами стал продвигаться вверх.

Мукуро ерзал по скользящему одеялу, ему не понравилось, что Савада оставил без внимания его член, но пришлось смириться, так как за протестующий вопль его укусили, правда тут же извиняюще зализав пострадавшее место. Ещё несколько полуукусов, оставляющих на внутренней стороне бёдер иллюзиониста алые отметины, и член последнего вовсе прилип к животу, яички поджались и, казалось, сейчас лопнут от напряжения, а Савада всё продолжал издеваться. Туман потянулся помочь себе рукой, но тут же получил шлепок по ней. В отместку хранитель стукнул Дечимо пяткой в бок, он устал от затянувшейся прелюдии и требовал перехода к решительным действиям. Десятый предупреждению внял и нашарил в тумбе необходимый сейчас тюбик, благодаря Мукуро из десятилетнего будущего эти самые тюбики были чуть ли не по всему дому распиханы. Цуна даже начинал придумывать варианты отмазок для матери, так как изъять их все миссией являлось изначально провальной; но потом плюнул и решил, что в крайнем случае будет импровизировать. Положив руки иллюзиониста себе на плечи, шатен аккуратно коснулся покрытыми смазкой пальцами дырочки. Слегка напрягшийся Мукуро, выдохнул и расслабился, это уже проходили.

Тугие мышцы нехотя впускали в себя скользкие пальцы, сначала один, потом два и, наконец, три. Рокудо морщился, иногда шипел, но терпел. Найти пресловутую точку внутри, у Цуны получилось далеко не сразу, он уже почти поверил, что ничего у них не выйдет, как на очередное движение пальцев, туман вздрогнул и развёл ноги шире, едва не уронив их с плеч шатена. Анус расслабился, позволяя трём пальцам беспрепятственно скользнуть внутрь, десятый, проведя по гладким стеночкам, постарался надавить туда же, и ощутил чуть заметный бугорок, на который надавил подушечкой среднего пальца. Мукуро застонал и выгнулся, прикусив губу.

Дело пошло значительно лучше, ещё пару раз толкнувшись внутрь пальцами, Савада отметил, что дырочка уже не так сжимается, позволяя рассмотреть нежное нутро. Значит может уже впустить, наиболее желающий попасть внутрь орган. Главное правильно сориентироваться. Направление Цуна выбрал верное, и, с первым же толчком, вошедшая головка надавила на простату. У Мукуро даже живот свело сладким спазмом, от прошившего удовольствия, приправленного толикой боли. И он снова дернул ногами. Уставший, видимо, возвращать их на свои плечи, десятый, взял его под колени и развел максимально широко, явно наслаждаясь открывшимся видом. У иллюзиониста загорели уши, а щеки конкретно запекло, но он все равно пошел на поводу у тела, требующего продолжения, и сам толкнулся навстречу, приподнимаясь на лопатках, понукая дечимо. И тот продолжил, нескольких рваных толчков ему хватило, чтобы дойти до финала. Савада кончил первым, но туман не обиделся, ему самому оказалось достаточно просто погладить перевозбужденный член, чувствуя, как внутри становится горячо, и он сорвался следом.

Потом Цуна лежал на нем, согревая дыханием шею, не выходя из его тела и категорически отказываясь слезать. На приличные уже тычки он поднял какой-то потерянный взгляд, глаза из золотистых ставшие снова обычными, светло-карими, смотрели настороженно и с какой-то потаенной надеждой.

- Хочешь сбежать? – и столько печали в голосе.

- Хочу помыться, поесть… и, в ближайшем будущем, отомстить. А для этого, согласись, надо находиться поблизости, - смотреть, как печаль сменяется сначала радостью, а потом смущением, окрашивающим щеки парня в ярко-алый цвет было безумно приятно, но помыться реально хотелось, так что созерцательный процесс пришлось прервать. – Полотенце выдашь?

Савада метнулся и, выхватив темно-синее махровое полотенце, отдал его брюнету, пообещав сделать бутерброды. Показав дорогу к ванной на втором этаже, сам шатен пошел вниз, ему тоже не помешало бы ополоснуться, да и до кухни оттуда ближе. Пока разноглазый мылся и приводил себя в порядок, дечимо успел нарезать хлеб, колбасу и сыр, достать майонез и масло, выставить все на стол и включить чайник.

Мукуро спустился босой, одетый только в штаны и накинутое на голову полотенце. Савада сразу же протянул ему плед, который они уронили тут, торопясь в спальню. Потом с удовольствием наблюдал, как иллюзионист уплетает простенькие бутерброды, периодически морщась и пытаясь найти более удобное положение на стуле, и явно строя планы мести будущему боссу.

Вот в такой уютной, домашней обстановке Цуна впервые решил, что, возможно, Реборн не так уж и не прав и быть боссом подобной семьи он не против. И подперев кулаком подбородок, задумался о воплощении в жизнь их общего будущего.

Конец!

@темы: Мой личный бред, яой..., ><, писанина, KHR, НЦа, фикрайтерство

---

Бонус 2. Кошки-мышки (Часть 5)

Сначала сев на кровати, а потом уже разлепив глаза Хибари понял, что на улице вечер. Заходящее солнце алым цветом только начало окрашивать тюль на окне. Значит проспал он всего пару часов. Организм намекал на то, что неплохо бы продолжить спать и дальше, тем более ввиду недавно завершенного задания, общего стресса, очередного переноса во времени, да и вообще… Но брюнет прекрасно понимал, если продолжит спать до утра, то завтра большую часть дня придётся «наслаждаться» ощущением ваты в голове. Так что нужно было вставать и найти чем заняться. «Чем заняться» во сне повернуло лохматую блондинистую голову в сторону облака, словно почувствовав, что тот проснулся.

Улыбнувшись самыми уголками губ, Кёя потянулся и запустил руку в густую гриву, пропуская шелковые пряди между пальцами. Спустившись до виска, пальцами коснулся ушной раковины, обвел линию челюсти, провел по щекам. Гладкие. Значит Каваллоне недавно брился. Хибари заметил, что Дино вообще довольно редко бреется, и щетина долго не появляется. Что, несомненно, является плюсом: пару раз Конь дорывался до любимого хранителя раньше, чем до бритвенных принадлежностей. В такие моменты, и, наверное, только в них, облачный хранитель ощущал насколько у него все-таки нежная кожа.
Поцелуи, страсть, секс, адреналин; под влиянием момента все неприятные ощущения пропадали. А на следующий день характер брюнета становился ещё хуже, хотя казалось куда бы уже? Кёя бесился, отчасти на себя, но больше, впрочем как и всегда, на мустанга. Потому что чесалось! В самых неожиданных и неудобных местах. Положим, к легкому саднящему ощущению в заднице Хибари вполне себе привык, но зуд в близлежащих областях выводил его из себя. В такие дни окружающие, и так старающиеся облачному хранителю Вонголы на глаза не попадаться, кажется, и вовсе учились растворяться в воздухе. За редким исключением, состоящим в основном из остальных хранителей.

С Рёхеем и Гокудерой как-то раз он подрался, причем первый воспринял это как дружескую тренировку: ЭКСТРЕМАЛЬНО радовался и уговаривал обязательно повторить. Хибари к тому времени уже зарекся пытаться что-либо объяснять хранителю солнца. Ему даже разноглазый мозги не выносил, ибо: «нельзя вынести то, что не заносили» и челодлань от туманного хранителя. Сей эпохальный момент довольно высоко находится в иерархии приятных воспоминаний облака, хотя в целом тут он с Мукуро был согласен, как бы ужасно это ни звучало. Подумать только, он и согласен с ананасом…

С ураганом же они разошлись потрепанные, но довольные, не разговаривая. Видимо, правой руке босса на тот момент тоже нужно было выпустить пар, а тут все так удачно совпало.

Встреченный следом хранитель дождя драки, ожидаемо избежал. Вынудить Ямамото сражаться, когда он того не желает практически нереально, и это одна из причин, по которой облако его уважал.

Самая же неприятная в том случае встреча, как и предполагалось, могла быть только с хранителем тумана. Хром при виде него только что предмет интерьера не изображала, а вот Мукуро… Ну а чего он, собственно, ждал? Рожу иллюзиониста, идущего следом за Докуро буквально перекосило от счастья стоило ему заметить двигающегося навстречу Хибари. Они уже почти разошлись, все-таки две драки вполне позволили облаку немного унять раздражение, но Мукуро не был бы Мукуро:

- И все-таки натер, да? Чаще надо тренироваться, чаще… -совершенно непонятно каким образом ананасоголовый сумел определить испытываемый Хибари дискомфорт. По всем внешним признакам тот ничем не отличался от себя обычного. За исключением повышенного уровня раздражительности, но мало ли по каким причинам мог психовать итак всегда раздраженный хранитель облака. Тем не менее, Мукуро имел свойство попадать своими ехидными комментариями не в бровь, а в глаз. Постоянно. Чем бесил еще больше. Создавалось впечатление, что тот вообще всё и обо всех знает, и облаку давно бы уже забить на эту очередную неприятную особенность иллюзиониста, но… против натуры не попрешь. Кёя остановился. – Тяжело тебе, наверное, природой-то твой блондин не обделен, - и морда такая жалостливая-жалостливая. Сочувствие на ней написано такое искренне, что сразу становится понятно: издевается!

С места они сорвались одновременно. Причем Мукуро двинулся вовсе не навстречу (как обычно при их потасовках), а развернувшись бросился туда, откуда шёл. Кёе ничего не оставалось, кроме как рвануть за ним, про себя обещая разноглазому недельный отпуск в больничной палате как минимум. Куда их занесло облачному хранителю объяснили наполненные неизбывной скорбью по любимому кабинету очи десятого босса Вонголы. Савада мысленно прощался с уютным интерьером, понимая, что наслаждаться им осталось считанные минуты. Молодой мужчина даже не пытался предотвратить драку между своими хранителями, меланхолично наблюдая и уклоняясь от пролетающих у рабочего стола остатков мебели. На моменте уничтожения любимой цветочной вазы Цуна даже слезу пустил. Спустя примерно двадцать минут и один капитально разрушенный кабинет, небо таки своих хранителей растащил.

Причем Хибари даже не особо понял, как это произошло, просто пару секунд назад он собирается проехаться тонфа точно между разных глаз, а вот он уже стоит с другой стороны дверей кабинета. Из которого как раз выходит хозяин нынешних руин, неся на плече второго участника локального апокалипсиса.

- Бедный, бедный Гокудера-кун, - расстроенно произнес шатен, оглядываясь на творящийся в помещении хаос. – Хибари-сан, ну вот что тебе стоило быть немого терпимее? – брюнет вздернул бровь. – Может он тебе вполне искренне сочувствует? Понимает, так сказать, и поддерживает? Ему, видимо, тоже натирает, вот и делится радостью, как получается, - и недвусмысленно так погладил часть тела, которую у Мукуро должно натирать. Тот аж подскочил. Ну, попытался, в висячем положении особо не поскачешь. Но даже этого хватило, чтобы Кёя успел рассмотреть покрасневшие скулы и уши тумана. Это было забавно; то, что самый наглый и язвительный из хранителей Вонголы умеет стесняться. Самому Хибари стыдно не было. Так что на взгляд исподлобья от, уносимого вдаль десятым, Мукуро брюнет ответил многообещающей ухмылкой. Савада же, слегка подкинув, начавшего дергаться иллюзиониста, наградил того шлепком по заднице и продолжил путь, начиная читать любовнику пространную лекцию о нормах поведения.

Японец, тряхнул головой вернувшись из воспоминаний. И почувствовал на себе взгляд. Теплые карие глаза встретились с его собственными и Дино, взяв его руку в свою, поцеловал тонкие пальцы. Кёю словно затянуло в темные омуты, и он наклонился, чтобы коснуться манящих губ. Получилось очень ласково и нежно, как-то совсем по-домашнему. Блондин, одобрительно проурчав, перевернулся на спину, укладывая хранителя на себя. Они целовались и целовались, одеяло давно уже сползло к ногам, не скрывая заинтересованности обоих в происходящем. Страсть поглотила их моментально, будто не они пару часов назад проверяли насколько удобна для подобных занятий ванна Хибари. В этот раз инициативу взял на себя хранитель облака, плавно перетекая жалящими поцелуями-укусами с шеи на грудь итальянца, потираясь бедром об уже затвердевшую плоть. Стоило прикусить коричневатую горошину соска, как блондин выгнулся, хрипло простонав. Не ожидавший подобного маневра Хибари скатился с любовника вбок, что, впрочем, его не огорчило. Он лизнул оставшийся в зоне досягаемости сосок, а рукой обхватил горячий член итальянца, размазывая по нему выступившую смазку.

Внезапно вспомнив о содержимом ящичка в ванной и своих на это содержимое планах, брюнет ещё пару раз двинув рукой туда-обратно, встал и направился к двери, поймав удивленный и по-детски обиженный взгляд итальянца. Тот, видимо, подумал, что Кёя вдруг решил от секса отказаться и сейчас пытался понять за что его лишают «сладкого». Кёя только сверкнул глазами и метнулся до ванной, вернувшись оттуда с той самой бутылочкой. Дино даже не успел задуматься о причинах, как любовник уже сидел на нём, растирая между ладонями масляную жидкость.

- Я решил сделать тебе массаж, имеешь что-то против? – Хибари с усмешкой наблюдал за мотающим головой блондином. – Вот и хорошо, лежи смирно и не мешай.

Каваллоне не мешал ровно первые две минуты: сопел, пока брюнет разминал мышцы груди, хотя больше все же гладил; и сжимал простынь в кулаках. А потом начал наглаживать бедра самовызвавшегося массажиста, отвлекая того от крайне интересного занятия. Получив по рукам и выслушав предупреждающее шипение, снова схватил простынь и постарался расслабиться, наслаждаясь ласковыми прикосновениями. Под теплыми руками начала накатывать нега, Каваллоне разве что не мурлыкалось, пока Хибари занимался его грудью, а потом и животом.

- Перевернись, - и брюнет приподнялся, чтобы дать итальянцу выполнить указание. Тот просьбу выполнил незамедлительно, при этом мазнув по Кёе задумчивым и заинтересованным одновременно взглядом. Снова эта их «небесная интуиция», японец понял, что блондин, вполне возможно, его желания осознал раньше него самого. И, кажется, возражений не имел. Пока облако разминал мышцы широкой спины у него начали от волнения трястись руки. Каваллоне тоже был далеко не так спокоен, как пытался показать. Иначе с чего бы мускулы под ладонями массажиста постоянно то напрягались, то снова возвращались в расслабленное состояние.

Хибари плеснул на руки ещё немного масла и принялся за ноги: ступни, икры, голень… на коленной впадине Дино хрипло простонал, превращаясь в желейную массу. Надо же, а Кёя даже не догадывался, что у его любовника там эрогенная зона. Дальше бёдра: широкие, мускулистые; руки, дрожащие от неуверенности, начали подрагивать от возбуждения. Фигура любовника всегда вызывала у Хибари невольное восхищение, а эти ноги: длинные, загорелые, покрытые золотистыми волосками. Подняв взгляд туда, где они соединяются, облаку захотелось просто пустить слюну: округлая задница, покрытая совсем уж легким пушком, плавно переходила в узкую талию, значительно расходясь к лопаткам вширь. От ног, сейчас слегка разведённых в стороны, чтобы Кёя мог между ними сесть, открывался просто шикарный вид на ложбинку, сразу под которой просматривались крупные яички, прижатые к кровати. Брюнет сглотнул все-таки набежавшую вязкую слюну. Дино бросил через плечо слегка обеспокоенный взгляд. Облако вернулся к массажу, слегка пощипывая места до того уже разведанные: минет он итальянцу делал частенько и в процессе узнал, что бедра с внутренней стороны у того весьма чувствительны. А если прикусить вот тут, почти у яичек, то Дино доходит до кульминации в считанные секунды. Этого пока не надо.

Хибари, закончив массировать мощные бедра, наложил лапы на поджарую задницу, которая тут же напряглась. И спустя мгновение снова расслабилась, Каваллоне даже подал бёдрами вверх, буквально вкладывая весьма себе аппетитные булки прямо в загребущие лапы. Давая карт-бланш на продолжение. И Кёя продолжил. От души намяв так и льнущую к ладоням часть тела, а потом аккуратно разводя порозовевшие от ласки ягодицы. И завис, разглядывая покрытую редкими золотистыми волосками дырочку.

Блондин вздохнул и самостоятельно принял коленно-локтевую позу, сильнее открываясь для любовника. Теперь вздохнул уже японец, как-то судорожно, заставив Дино в очередной раз оглянуться через плечо. Восхищенный взгляд направленный в область его филея, в сочетании с общим довольно хищным выражением лица облака, вынудил Каваллоне уткнуться носом в сгиб локтя, скрывая неловкость. Было странно: с одной стороны, стыдно от того, что он стоит тут с откляченной задницей, настолько открытый, с другой дико возбуждающими были даже мысли о том, что Кёя будет с ним делать.

А Хибари тем временем, аккуратно коснулся сморщенного отверстия большим пальцем, провёл, чуть надавил. Итальянец признаков отвращения не выказывал, слегка поводил бедрами и светил розовыми кончиками ушей. Поняв, что возмущаться его действиями никто не собирается, Кёя наклонился и осторожно лизнул сжатое колечко мышц. Свои впечатления от подобной ласки он помнил прекрасно. А затем его затянули новые ощущения: нежная кожа под его губами пульсировала, сомкнутые мышцы потихоньку расслаблялись под напором языка, впуская его внутрь. Хибари обласкал каждую складочку, уже беззастенчиво трахая блондина языком, проникая глубже, чувствуя, как трясёт тело под ним, слушая громкие стоны. Каваллоне уже всхлипывал, подавая бёдрами назад, стараясь насадиться сильнее, телу хотелось большего, но юркий язычок постоянно ускользал, оставляя чувство неудовлетворённости. Поэтому, когда брюнет добавил к языку палец, Дино и не подумал зажиматься, наоборот старался открыться сильнее, впустить в себя. Второй палец так же был воспринят с энтузиазмом, небольшая боль и жжение возникли только на третьем. Но Кёя добавил смазки и проталкивая её внутрь нашел, наконец, заветный бугорок. Татуированному показалось, что его шарахнуло током, настолько было хорошо.

К концу растяжки Хибари даже пришлось пережать любовнику член у основания, не дав кончить раньше времени. Впрочем, самому тоже пришлось показать высокий уровень контроля, чтобы не слить, почувствовав, как обхватывает член горячая, нежная плоть. Было туго и с первого раза найти нужную точку не получилось, на пятом где-то толчке Дино выругался сквозь зубы и, шире раздвинув ноги, просипел: «Ещё!». Брюнет сорвался, прижавшись грудью к спине итальянца, накрыл своими ладонями чужие, мнущие ткань, и сплел пальцы, резкими толчками словно пытаясь вбить того в кровать. Блондин поощряюще стонал, насаживаясь на член, просил «глубже» и «сильнее». Очень хотелось целоваться, но поза и разница в росте не позволяли. Так что Хибари кусал загривок и плечи, оставляя на смуглой коже свои отметины и шептал, что если б знал, что Каваллоне окажется такой горячей «девочкой», то уже давно подмял бы его под себя. Татуированный мотал головой, и, кусая губы до боли стискивал пальцы облака. В какой-то момент итальянец особенно сильно сжался и вскрикнул. Облако, сообразив, что партнер кончил, отпустил себя, наполняя внутренности блондина спермой.

Ноги окончательно отказались держать Каваллоне, и он рухнул на кровать. На него сверху завалился Кёя. Точнее не на него, а вместе с ним. Тушка японца даже не подумала сдвинуться с переживающего свой первый в пассивной роли оргазм итальянца. Облако прекрасно знал, что его вес Дино не особо-то и мешает, а лежать на горячем теле было приятно.

- И только попробуй сказать, что тебе не понравилось, Конь, - осторожно выходя из любовника, который тут же перевернулся, укладывая Хибари уже себе на грудь.

- Знаешь, вот как-то не понял, - карие глазищи довольно прищурились, - наверное, нужно будет повторить…

- О, да, мы будем часто повторять. Пока ты не будешь абсолютно уверен, - ухмыльнулся хранитель, поглаживая гладкий бок. – Чтоб ты знал, я люблю тебя, - и чуть не захлебнулся восторгом и нежностью в широко открытых кофейных глазах. Пришлось в срочном порядке стратегически отступать, утыкаясь носом во впадину между плечом и шеей блондина. А тот прижал его к себе до хруста костей, и отпускать, кажется, не собирался. Никогда.

Уже потом они помылись, Кёя приготовил ужин из остатков продуктов, посмотрели фильм и, ближе к часу ночи, улеглись спать.

***

Проснувшийся утром, прижатым спиной к своему туманному хранителю, Савада, не знал куда себя девать; всё, что ночью казалось правильным, сейчас заставляло сгорать от смущения заживо. Но, Мукуро был такой живой, такой… от воспоминаний в душе поднялась непонятная волна, и вместе с ней кое-что ещё, по мнению Цуны могущее полежать спокойно, а не добавлять хозяину неприятностей. К тому же спокойствия отнюдь не добавляли, закинутая на бедро нога и прижимающая его к себе рука, сводящие на нет все шансы на побег. Теплое дыхание в затылок запустило по телу очередную волну мурашек. Юный Вонгола понял, что иллюзионист проснулся, ощутив на шее щекотные поцелуи и нежные поглаживания в области живота; где ещё мгновение назад смирно лежала ладонь длинноволосого. Савада замер, брюнет тоже. Обдумав ситуацию Цунаёши решил, что после вчерашнего терять особо нечего и, зажмурившись, развернулся, натыкаясь лбом на теплые губы.

Мукуро хмыкнул, глядя на плотно сомкнутые веки, но уже то, что шатен не попытался сбежать, само по себе хорошо. Легонько чмокнув подставленный лоб, иллюзионист аккуратно прошелся поцелуями по щекам и носу. Цуна задышал тяжелее, приоткрыл рот и обхватил бедрами чужую ногу, неосознанно потираясь. Рокудо предоставленным шансом воспользовался, накрывая пухлые губы своими, а ладонями поглаживая выгибающуюся спину.

Утро обещало быть продуктивным.

@темы: Мой личный бред, яой..., ><, писанина, KHR, НЦа, фикрайтерство

---

Бонус 2. Кошки-мышки (Часть 4)

Почувствовав, что иллюзионист сдался, Десятый Вонгола подтянул паренька еще чуть ближе и, наклонившись лизнул бледные губы, собирая с них капли падающей воды. Потом лизнул еще раз, раздвигая губы и пройдясь языком по зубам, с легким напором, словно уговаривая хозяина впустить захватчика внутрь. Мукуро, сначала не понявший, чего от него хотят, в итоге все же разжал зубы, когда его легонько ущипнули пониже спины. Получив доступ Савада сначала прошелся по кромке зубов, лизнул небо, а потом толкнул язык хозяина, словно побуждая его поиграть с ним. Не получив реакции, прикусил нижнюю губу парня и снова толкнулся языком в чужой рот, в этот раз хозяин попытался пусть неумело, но ответить гостю и поцелуй получился глубоким. И в то же время очень нежным, не желая пугать парня, Цуна приложил все усилия, чтобы показать насколько близость может быть приятна.

Мукуро, несколько растерявшийся, и в целом не готовый к подобной ситуации, почувствовав на своих губах чужие, сначала не знал, как реагировать, поэтому и замер столбиком, принимая чужую ласку. Когда почувствовал довольно ощутимый щипок за филейную часть, разноглазый открыл было рот, чтобы высказать, что он думает о подобных методах в целом и о Саваде в частности, но в итоге его моментально заткнули, надо сказать весьма приятным способом. Чужой язык прошелся по зубам, толкнул его собственный и не получив ответа исчез, Рокудо укусили, и наглый захватчик вернулся. Не желая и дальше оставаться просто наблюдателем парень ввязался в борьбу. Языки боролись, чужие руки гладили затылок и поясницу, все ближе прижимая к мужчине напротив. Для Мукуро не привыкшего к ласке, в виду того, что просто неоткуда было ее получать: сначала лаборатория, побег и борьба за выживание, потом опять борьба, но уже против Вонголы, затем вместе с Вонголой и, как апофеоз, тюрьма Вендиче; все, что сейчас с ним происходило казалось диким и заставляло инстинктивно напрягаться в поисках подвоха. Только подвоха не было, просто Десятый Вонгола хотел его такого: вредного, упертого, с мерзким характером, разными глазами и ананасом вместо прически. И Рокудо поплыл, позволяя непонятному чувству захватить себя целиком. Тело словно начало гореть, а внизу живота все налилось и потяжелело. Руки самостоятельно обхватили мужчину за шею, в то время как ладони десятого переместились: одна с затылка на поясницу, а вторая обхватила ягодицу подтягивая ближе и заставляя приподняться, чтобы целоваться было удобнее.

Как только Мукуро начал осознанно отвечать на поцелуй, Савада понял, что можно переходить к новой ступени совращения своего туманного хранителя из прошлого. Левая рука сползла до лопаток, притягивая разноглазого еще ближе, прижимая к груди, а в правую так аккуратно легла мягкая ягодица, что Цуна не удержался и пару раз просто пожамкал полученное, прежде чем подтянуть парня вверх, заставляя встать на носочки. Так целоваться стало удобнее, хотя приходилось по-прежнему наклоняться. Дав, хватающему с непривычки воздух, Мукуро передышку, Десятый слизал с бледных губ капли воды. Левая рука, погладив бок, поднялась выше, большим пальцем Савада надавил на уже успевшую затвердеть горошину соска. Отпустил, еще раз примял и ущипнул, вызвав у Рокудо удивленный стон, который тот тут же оборвал поспешно прикусив губу. По-доброму усмехнувшись, Цуна, продолжая ласкать нежную плоть, прошелся губами вдоль челюсти до уха, послюнявил последнее, вызвав у разноглазого волну мурашек и новый глухой стон и спустился поцелуями на шею, тоже оказавшуюся невероятно чувствительной к ласке.

Вымазанные в геле для душа, пальцы правой осторожно погладили ложбинку между бледных ягодиц, пока не претендуя на что-то большее. Провокацию Мукуро воспринял спокойно, слишком увлеченный новым поцелуем, в который его втянули. Вторая рука тоже опустилась ниже пояса, наконец оставив в покое сосок, видимо, найдя более интересную цель. Чуткие пальцы, нежно обхватили возбужденную плоть - первое несмелое движение вверх-вниз и разноглазый задыхаясь стонет в рот своему партнеру. Аккуратно скользнув между мягкими половинками, средний палец, слегка надавив на колечко ануса, проникает внутрь, не встречая особого сопротивления. Вода и начинающий пениться гель, позволяют свободно проскользнуть внутрь по вторую фалангу, видимо, наконец почувствовав что-то инородное внутри, Рокудо вздрагивает и сжимает мышцы. Палец нежно поглаживает теплые стеночки иногда выскальзывая и возвращаясь назад. Пара движений руки по члену, и мальчишка выплескивается в ласкающую ладонь. Когда узенькая дырочка начала пульсировать в такт, выплескивающейся сперме, Цуна потихоньку вытащил палец, снова положив раскрытую ладонь на мягкие полушария, а потом и вовсе поймав на секунду отрубившегося Мукуро за талию.

Для тумана было всего одновременно слишком много и слишком мало. Когда чужие губы добрались до шеи и сосков, по спине табунами забегали мурашки, так что наглое посягательство на свою филейную часть Мукуро как-то пропустил, не до того было. Дошло до него только когда в заднем проходе появилось какое-то непонятное ощущение, нельзя сказать, что неприятное, но необычное. А уж когда рука мужчины прикоснулась к самой жаждущей части хранитель не смог удержать рвущегося наружу стона - настолько хорошо ему еще никогда не было, а двигающийся внутри палец, помимо доставленного легкого дискомфорта, еще и обострял и без того невероятные ощущения. Всего нескольких движений чужой руки хватило, чтобы тело парня скрутило в судорогах оргазма, и он повис тряпичной куклой, поддерживаемый за пояс десятым боссом Вонголы. Немного отдышавшись, разноглазый, все еще прижатый к горячему телу, осознал, что Савада в отличие от него разрядку не получил. Член мужчины, налитый кровью, гордо стоял, упираясь Мукуро в поясницу. Отодвинувшись от десятого, Рокудо сглотнув, с немного боязненным интересом уставился на торчащий орган: тот никаких поползновений в его сторону не совершал и вообще прикидывался валенком.

Савада же в свою очередь с не меньшим интересом уставился на хранителя, ожидая дальнейших действий и стараясь не спугнуть. Правда, когда тонкие пальцы иллюзиониста накрыли его член, мужчина все-таки вздрогнул: во-первых – ощущения таки довольно острые, а во-вторых – Мукуро опять же слишком уж себе на уме и чего от него ждать не ясно. Мальчишка сначала просто гладил горячую плоть, практически не прикасаясь, приятно конечно, но явно маловато, так что Десятый одобрительно простонал, толкнувшись в ласкающую руку, побуждая к более смелым действиям. Мукуро установку понял, но, ввиду неопытности, сжал чужой орган слишком сильно, так что следующий стон шатена был уже болезненным. Разноглазый прикусил губу, явно собираясь сбежать, но Цуна не позволил, накрыв бледную ладонь собственной, показал с какой силой стоит нажимать и как лучше двигать, чтобы не причинить нечаянно боль и доставить удовольствие.

Мукуро сглотнул, сильнее сжимая пульсирующий орган, скользя ладонью вверх и вниз, чувствуя, как сжимает плечо чужая рука, причем, чем ближе к оргазму, тем сильнее становилась хватка. В пиковый момент разноглазый понял, что на плече однозначно останутся синяки, но вид, опершегося спиной на стенку и кусающего губы в попытке заглушить стон, десятого босса Вонголы того стоил. Пару мгновений спустя мужчина выровнялся, до конца снял, приспущенные в процессе трусы и, выкинув их из кабинки, дернул Мукуро за руку и крепко поцеловал:

- А вот теперь точно мыться и спать, - чуть хриплый голос, разливался по венам теплым мёдом и снова поплывший от поцелуя иллюзионист только и смог что кивнуть в ответ на ласковую улыбку. Из душа его, кажется, вынесли на руках.

Впервые за долгое время, Мукуро спал совершенно спокойно, и никакие тревоги не могли добраться до него сквозь кольцо сильных рук.

А Савада Цунаеши, просто любовался своим спящим любовником и уже обдумывал в каких словах будет описывать его взрослой версии, какой тот все-таки милаха. В глазах появился подозрительный огонек, а на лице нарисовалась ехидненькая улыбочка. Рокудо вздрогнул во сне, и мужчина прижал того поближе. Мигом забыв про все планы, он зарылся в носом в забавный хохолок и тоже провалился в сон.

***

Прошлое

Ну и что тут прикажете делать?

Иллюзионист уложил, брякнувшегося-таки в обморок, Цуну на кровать и теперь задумчиво разглядывал неподвижную тушку. Мягкие каштановые волосы рассыпались по белой подушке, тонкие губы чуть приоткрылись, очередная дурацкая толстовка с цифрой 27 вздымалась и опускалась в такт мерному дыханию.

Накатило неожиданно, перед глазами как настоящая встала картина из воспоминаний: черный гроб с эмблемой семьи, белые лилии, все те же каштановые волосы на гладких лепестках, бледное лицо, напоминающее восковую маску и такие же больные как у него самого глаза Гокудеры напротив. Не уберег, не успел... мир вокруг тогда стал таким же черным, как когда он использовал пятый путь. Таким каким он и был до встречи с этим щедрым небом, сумевшим понять, простить и подарить новую жизнь. Тогда осталась только одна цель: добраться до Бьякурана, любой ценой, любыми средствами. Терять все равно уже было нечего, ему так точно. Подрывник тоже в одно мгновенье почернел, но его поддерживало то, что Ямамото был рядом. Да даже Хибари позволил себе невероятную слабость: оперся плечом на замершего Каваллоне, одновременно поддерживая и проверяя, что уж он-то точно тут, что не встанет и не пойдет на заведомо смертельную сделку.

Мукуро прислонился спиной к стене, прикрывая рукой правый глаз, такой привычный жест. А в голове снова крутилась мысль: "он ведь знал, не мог не знать". Десятый Вонгола точно знал, чем все обернется и наверняка догадывался, что младшее поколение окажется в будущем. Да, это было решение достойное босса мафиозной семьи, готового на все, чтобы защитить их будущее, но все равно по отношению к ним, живущим в том времени это было жестоко. Рокудо был уверен, что никогда ему этого не простит, лез на рожон и пытался хоть как-то насолить бледномордой твари из Мильфиоре. Хотя больше всего эти попытки напоминали своеобразный суицид, ему было откровенно плевать. Подрывник лечил свое горе, пьянствуя по ночам и погружаясь все глубже в пучины отчаяния, а он вот так, имел право.

А потом появились молодые версии семьи и ему не оставалось выбора, кроме как помочь им сбежать от босса Мильфиоре и увести аркобалено неба. Юни стала их шансом на спасение, он это понимал. Всего один вопрос от Савады: "Мы еще встретимся?" и он уже все простил...

Брюнет вытер пот со лба, понимая, что на него навалились воспоминания той версии себя, которая сражалась с вместе с Савадой Цунаёши против Бьякурана. Для него будущее уже было иным, не пришлось проводить десять лет в тюрьме Виндиче, об этом тоже позаботились вездесущий Реборн и бессовестно дрыхнущий на кровати небесный мальчишка. И все равно тот поступил подло. Рокудо присел на край кровати и провел тыльной стороной ладони по нежной щеке, Цуна успел перевернуться на бок и подгрести к груди подушку явно внаглую порываясь поспать. Иллюзионист только хмыкнул, наклонившись, чтобы поцеловать мягкие губы, на это-то он имеет право, и неожиданно встретился взглядом со светло-карими, почти янтарными глазами. Огонь предсмертной воли сейчас отражался только в них. Спокойный изучающий взгляд прошелся по лицу, задержался на губах, и иллюзионист почувствовал, как его довольно настойчиво тянут за перекинутый через плечо хвост, вынуждая опуститься ниже. Стоило выполнить молчаливую просьбу, как к его губам прижались чужие, теплые и мягкие. Легкий клевок и снова внимательный взгляд, в этот раз словно предлагающий Рокудо взять инициативу в свои руки. Ну да, вот такая манера разговаривать глазами, тоже одна из особенностей вонгольского неба, правда проявляющаяся только в модифицированной версии.

Под таким откровенным взглядом других вариантов просто не оставалось и туман, хмыкнув, прижал мальчишку к себе и накрыл его губы глубоким поцелуем. Худое, угловатое еще тело, изо всех сил вжалось в его собственное, юркий язычок сразу же вступил в игру. Савада уверенно повторял все, что ему показывали, а потом и сам потихоньку начал экспериментировать. Тонкие пальцы быстро расправились с пуговицами на рубашке тумана и избавились от преграды, мешающей прижаться кожа к коже. Толстовку Вонгола с себя успел стянуть еще раньше и теперь прижимался худощавой, с только слегка обрисовавшимися мышцами, грудью к своему хранителю, словно пытаясь в него врасти, стать одним целым. Разноглазый хмыкнул, в целом установка правильная, просто нуждающаяся в доработке.

Извернувшись, иллюзионист оказался лежащим на кровати и теперь уже Савада нависал над ним, стоя на четвереньках: руками опираясь о матрас у головы Мукуро, а коленями у внешней стороны его же бедер. Взгляд янтарных глаз, еще секунду назад бывший сосредоточенным, сменился на ошарашенный, Рокудо бы даже сказал - ошалелый. Чувствовалось, что такие резкие перемены для будущего босса совсем непривычны, хотя, скорее, всему виной непривычная и абсолютно новая для парня ситуация. А вот Мукуро нравилось, нравилось шокировать его, заставляя щеки вспыхивать алыми пятнами, нравилось наблюдать такое наивное, растерянное выражение лица, нравилось, что из такого положения достаточно просто приподнять ногу и можно бедром почувствовать заинтересованность молодого Вонголы в происходящем, а заодно насладиться вырвавшимся тихим стоном. Стоит немного потереть, и парень ложится на мужчину, снова вжимаясь в чужое тело, и целует-целует-целует, пока руки туманного хранителя, зажатые между телами, с трудом, но расстёгивают ремни на брюках, чтобы стянуть совершенно лишние сейчас детали одежды. Щелчок и джинсы мальчишки тоже поддаются, теперь осталось только расстегнуть змейку и можно просунуть ладонь под белье, чтобы почувствовать горячую плоть, что, собственно, Рокудо и проделал. Чужой тяжелый член знакомо лег в руку и разноглазый ухмыльнулся, в очередной раз удивляясь размерам любовника, ну уж совсем не подходил он под японские стандарты, тут явно пробивалась затесавшаяся где-то итальянская кровь.

Тут же вспомнилось прозвище Каваллоне, периодически наводящее на мысли, что получено оно далеко не за качества характера. И Хибари... и тот момент, когда Мукуро все-таки не удержался и поинтересовался не тяжело ли Кёе ходить, после таких весьма продолжительных "тренировок"? Промелькнувший на долю секунды на лице облака румянец, стоил всего: и сломанных ребер, и синяка под глазом, и даже окупал сутки, проведенные в больнице, под присмотром очень расстроенного дракой между своими хранителями десятого Вонголы, в течение которых, тот почти непрерывно читал ему нотации о том, что "не стоит лезть в чужую личную жизнь, ну вот своей мало что ли?". Читать-то он читал, только в глазах явно плясали румбу черти, а значит тот же вопрос и ему был интересен, а останавливало только воспитание, да братские отношения с Дино. А потом, ближе к утру, когда ребра перестали болеть уже совсем, босс вполне успешно доказал своему хранителю, что заниматься нужно своими отношениями, несколько раз доказал... иллюзионист остался доволен, и к Хибари больше не лез... с этим вопросом.

Стоило Мукуро ненадолго зависнуть, как Савада снова взял всё в свои руки. Точнее залез руками в штаны к своему хранителю и теперь с явным любопытством ощупывал горячую плоть. Чуть сжал, глядя на реакцию иллюзиониста, а потом погладил, все так же отслеживая эмоции.

Мукуро хмыкнул и обхватив член парня ладонью пару раз провел от основания до головки, вызвав дрожь и слегка задушенный стон. Чужие ногти чувствительно прошлись по предплечью, и иллюзионист снова встретился взглядом с любовником. В расплавленном янтаре бурлит страсть, в уголке губ собралась слюна, а по шее вниз стекает капля пота, дыхание у молодого десятого тяжелое, словно после боя, и такой вид невероятно заводит. Цуна снова встает на колени, давая мужчине больший доступ, а губами прижимается к чужому плечу прикусывая кожу, когда теплая ладонь сжимает сильнее. Хранитель тумана улыбается и начинает двигать рукой быстрее, заставляя дрожать сильнее и стонать громче, совершенно не обращая внимание на то, что в плечо впиваются мелкие острые зубы. Стоило только взять в левую руку заметно потяжелевшие яички, как шатен с гортанным стоном кончил иллюзионисту на живот, и тут же рухнул на мужчину, потому что сведенные сладкой судорогой ноги напрочь отказались держать хозяина.


Будучи погребенным под чужой, пусть и довольно легкой, тушкой, иллюзионисту уже почти пришлось проститься с надеждой получить удовлетворение самому, как эта самая тушка начала потихоньку шевелиться. Чувство справедливости Савады, вкупе с небесной интуицией, подсказывало, что партнера неудовлетворенным оставлять нельзя. Так что молодой Десятый заставил себя подняться и прикинуть как бы сделать так, чтобы Мукуро было как минимум так же хорошо, как ему самому пару минут назад. Тонкие пальцы снова обхватили чужую плоть, покрытую естественной смазкой, и совершили пару возвратно-поступательных движений, а потом в легкой задумчивости над пахом иллюзиониста склонилась растрепанная голова шатена. Юркий язычок прошелся по члену от основания до головки, на лице десятого появилось задумчивое выражение, словно он пытался распробовать вкус. Удовлетворившись результатом, парень продолжил вылизывать чужую плоть, явно примериваясь, как заглотить хотя бы головку. Что тут же и проделал. Посасывая член иллюзиониста, молодой Вонгола все так же продолжал отслеживать эмоции на лице своего любовника, и именно этот внимательный, пристальный взгляд стал последним толчком для Мукуро. Савада еле успел выпустить подрагивающий орган изо рта, как Рокудо подкинув бедра сжал в руках простынь, кажется, даже порвав. Белесая сперма, выплескиваясь толчками, забрызгала бледный мускулистый живот и частично лицо не сумевшего, или не хотевшего, уворачиваться десятого. Довольный собой и собственными действиями шатен улыбнулся, прижался испачканной щекой к не менее испачканному животу и вырубился.

Глядя на распластавшегося по нему любовника, Мукуро не мог определить, что за чувства его одолевают... но эмоции однозначно были положительными. Запустив руку в весьма потрепанную уже прическу, иллюзионист хмыкнул и заставил себя подняться: все же такого замечательного любовника следовало как минимум обтереть и переодеть. Ощущений на завтра десятому итак хватит с головой. Интересно, придется его выкапывать из-под одеяла или все же выползет сам?

С такими мыслями разноглазый укладывал спать своего юного босса, в свою кровать, и с наглой ухмылочкой устраивался сам спать туда же.

@темы: Мой личный бред, яой..., ><, писанина, KHR, НЦа, фикрайтерство

---

*_*

Вот да... термокружка с Эйсом *_* В общем у меня новая любимая кружка XD

@темы: манга, аниме, ыыы

---

Спааать...

Гребанный Волк Срединас (я верю Куплинову, что это фамилия у него такая)... Мы зря смотрели Куплинова... я зря залез на тапок... и скачал эту хрень тоже зря -_- Но мы ее прошли! Волк кстати крут, а Белоснежка тупая овца... почему мы не могли выбрать мужику нормальную бабу? Про мужика вообще молчу... Хотя... грустно там и с теми и с другими, только Волк хорош. А еще хряк! Этот наглый хряк... буду ненавидеть его за то, что не выспался... Волка как-то не получается, клевый он... а хряка можно!

@темы: Мой личный бред, Игрушки, ><, писанина, разное

---

Янтарь в огне глава 1

POV Баль
Поворот за поворотом, белые резные арки, всюду зелень и цветы, вокруг витает приятный аромат, да и лица сплошь прекрасные, такова уж природа эльфийских дворцов. И только я тут совсем не к месту. Второй сын великого герцога Л’атереля, по совместительству лучшего друга императора, вот поэтому я и нахожусь здесь. В ином случае, его Высочество, принц Алориан меня бы даже не заметил. Горькая усмешка скользнула по губам, прекрасный принц и друг моего старшего брата, к тому же мой жених. Мечта всего более-менее взрослого населения эльфийского общества, да и других рас заодно. Статный, высокий, с такими редкими для светлых эльфов антрацитово-черными глазами. Отличный воин, выдающийся стратег и потрясающий любовник. О последнем меня старательно уведомляли его бывшие, а возможно и нынешние пассии, как будто я не понимал, что это политический брак и серой мыши, вроде меня, его заинтересовать нечем.
Присев на край фонтана, установленного в центре двора, столкнулся взглядом с собственным отражением. На меня смотрел совершенно невзрачный, если это можно так назвать, эльф. Простое лицо, нет, черты правильные, но не хватает того изящества, так присущего нашей расе, из-за которого остальные готовы пятки целовать, да хотя бы и моему брату. Из-за правого уха выбился локон мышинного цвета волос, гладкие это да, но недостаточно густые и отрастать не желают, к тому же имеют свойство путаться. Где вообще можно найти светлого, у которого волосы путаются? Им самой природой указано блестеть, радовать глаз и разве что в косы самостоятельно не заплетаться. Фигура субтильная, я пожал плечами, отражение ответило тем же. Кожа болезненно бледная, даже, кажется, вены просвечивают. В общем, возможно, для других рас я и представлял бы интерес, но тут мне однозначно ничего не светит.
Единственным, что действительно выделяется, являются глаза, но даже в этом мне не повезло. Да, у меня, как и у принца, цвет глаз нестандартный, только вот если у него они просто аристократические темные омуты, то мне достался проклятый желтый цвет*; что ж, они всего лишь отражают суть. Добавить к проблемам внешности тихий, замкнутый характер и неумение налаживать отношения с окружающими, и мы имеем то, что имеем. Парень из фонтана снова грустно мне усмехнулся. А откуда взяться общительности у эльфа, который большую часть своего детства провел под присмотром целителей. Родители не планировали третьего ребенка, им вполне достаточно было моих старших брата и сестры, главное, что наследник есть, но раз уж так вышло… в общем, рос я на попечительстве нянек и тех же целителей, на которых меня оставили, поняв, что толку особого не будет. Поняли они это, когда мне лет 20 было, то есть я еще ребенком совсем был и только начинал постигать мир, уже тогда я почти не видел своих родителей и сестру. А уж когда ближе к пятидесяти проснулась магия, визиты дражайших родственников сократились до возможного минимума.
Вот тут я сумел выделиться, еще как… огонь, да еще и не дарящий тепло, которым владеют некоторые хранители, а пламя хаоса, абсолютно нашей расе чуждое. Чуждое настолько, что магия вроде и моя, да только тело не способно её нормально выдерживать. Не знаю, связано ли это с расовой принадлежностью, но только мне тяжело дается, что-то мощнее, чем пламя от костра, которым греются наши дозорные. Кстати, нужно идти на урок, мастер Дарн снова будет недоволен, если я опоздаю. Если подумать, мне, в общем-то, повезло, что темный согласился взяться за мое обучение, хотя и сказал, что проку будет мало.

***
Как я и думал, к тому моменту как я пришел в тренировочный зал мастер уже был там, раздраженно мерил шагами расстояние от одной стены до другой. Белые волосы заплетены в причудливую косу, которая качается в такт резким шагам. Вот он заметил, что уже не один и в меня впились взглядом кроваво-красные глаза. Если честно, они меня пугают.
- Вы опоздали, снова, - если бы взглядом можно было сжигать, я бы уже был горсточкой пепла… хотя, говорят, что есть маги способные и на такое, наверное, нужно поблагодарить провидение, за то, что мой учитель к ним не относится. – Сколько раз мне нужно Вам повторять, что для того, чтобы подчинить свой дар, нужно в первую очередь научиться управлять собой. Огонь не та стихия, которая будет ластиться к носителю, это мощная энергия, нуждающаяся в жестком контроле, опасная и непредсказуемая, - теперь темный стоял передо мной, глядя в глаза и сцепив руки за спиной. - И это я Вам тоже говорил не один раз, - он устало вздохнул, - неужели Вы не способны запомнить даже основы?
С этого начинается практически каждое наше занятие на протяжении вот уже двух лет. Нужно заметить, что это довольно большой срок, обычно учителя отказывались от меня максимум через месяц и дело не в том, что я им чем-то не угодил, просто, через месяц они окончательно убеждались, что мага из меня не выйдет. А некоторые и вовсе пытались убедить родителей, что огонь слишком опасный дар и лучше его просто купировать, для всеобщего спокойствия.
Беседу с одним таким и застал Дарн, бывший на тот момент в посольстве с группой дипломатов. Не знаю, что сподвигло темного на вмешательство, но он счел возможным заявить моему отцу и брату, что проблема не столько во мне, сколько в отсутствии достаточной квалификации у данного преподавателя. Родителя заметно покоробило обращение к нему, мало того, что какого-то там темного, пусть и посла, так еще и обратившегося к нему без должного уважения, и не видать бы мне Кинера Дарна в качестве преподавателя не вмешайся брат. Успокоив отца, Миэналь спросил Кинера почему он так уверен и рассказал, что это далеко не первый отказавшийся от меня преподаватель. На что последний только усмехнулся, заявив, что целиком и полностью уверен, что огневиков среди них не было, с чем брат был вынужден согласиться. Потом они еще какое-то время разговаривали, вероятно, обсуждая детали сделки, и на следующий день темный был представлен мне в качестве моего нового мастера.
Именно благодаря ему я могу создавать небольшие файерболы и даже почти научился попадать ими в цели, установленные посреди зала. Дарн говорит, что вряд ли я смогу что-то большее, дар у меня широкий, но тело не способно выдерживать его. Так что огненные шарики размером с кулак и огненная стена высотой по пояс и шириной в десяток метров это мой предел. Да и то, стоит мне продержать стену больше пяти-десяти минут и головная боль на пол дня мне обеспечена. Но уже это в разы больше огонька на пальце, годного только, чтобы бумагу поджигать, который из меня смогли «вытащить» все мои предыдущие учителя.
Так что я безоговорочно слушался этого ворчливого, но в целом справедливого эльфа и до посинения метал шары в цель, а потом бегал, прыгал, отжимался, пока хватало сил, и снова пытался вызывать огненные снаряды. Физические упражнения меня заставлял делать тоже только нынешний мастер; гоняя меня по залу, Кинер объяснял, что душа это хранитель магии, а тело проводник, поэтому если какая-то из частей слаба, то и раскрыть дар полностью не выйдет.
Надо сказать, что подобная теория действительно имеет место быть, и особенно популярна у людей, тогда как многие расы с ней не слишком-то согласны, потому что тогда им придется признать, что в этом все между собой равны. Да вот только высшие эльфы, вампиры и дану* никак не готовы согласиться с тем, что нам, древнейшим и мудрейшим под этим небом, могут хоть в чем-то быть равны «грязные орки, зазнавшиеся животные и, хуже всего, глупые людишки!»… последнее, это я папеньку процитировал, как-то заставшего меня за чтением «магических секретов», автором которой являлся, как я понял, один из высокоранговых ученых магов в людской среде. Книгу у меня тогда изъяли, а все вычитанные в ней «глупости» сказали забыть, и повели знакомить с очередным преподавателем.
Задумавшись, пропустил момент, когда Дарн меня окликнул и, споткнувшись о какую-то балку, видимо притащенную для установки чучел, полетел носом в землю, то есть в пол. Уже морально приготовившись, ждал момента встречи с деревянным другом, зная, что ссадины потом темный обработает, так что ничего страшного, но и приятного тоже маловато. Секунда, вторая, третья, десять и я понимаю, что мой полет давно остановлен и меня кто-то придерживает за талию. С учетом того, что мастера я вижу в другом конце зала, это точно не он.
Аккуратно поворачиваю голову, искренне надеясь, что моя догадка в корне не верна. Ну да, как же, не стоило и мечтать, по закону подлости поймал меня именно мой дражайший будущий супруг. За ним довольно ухмыляется брат, явно позабавленный моим неуклюжим полетом, а я чувствую, как начинают гореть лицо и уши. Я знаю, что сейчас щеки расцветают некрасивыми яркими пятнами, что в очередной раз подчеркивает болезненную бледность кожи. Жутко стыдно, что они наблюдают за моими промашками.
Вдвойне, потому что, что бы там не говорил, но я и сам, как большинство глупых молодых эльфов и эльфиек двора влюблен в Алориана. Вот такой болван, понимаю, что это глупо, но ничего не могу поделать. Но у меня есть хоть какое-то оправдание: в отличие от родителей, когда выяснилось, какой у меня тип магической энергии, брат не стал еще сильнее меня избегать, а наоборот, как-то чаще начал появляться в моей жизни. Помогал подбирать учителей и подходящую литературу, приходил с подарками на день рождения и прочие праздники, а потом с ним начал приходить и Алориан. На тот момент ни о каком браке и речи не шло, но обделенный вниманием, я был несказанно рад, что в моей жизни появился кто-то, кроме лекарей и слуг. С кем можно пообщаться, и провести время не соблюдая этикет до последней запятой. Я и сам не заметил, как начал с нетерпением ждать следующей встречи, пытаясь угадать, что придумают брат с Алорианом, устроят ли полдник на природе или мы пойдем в порт посмотрим на отплывающие суда. Принц как-то пообещал, что когда я стану совершеннолетним, он возьмет меня с собой в плавание, словами не передать, как я тогда был счастлив. А потом, помимо детского восхищения и благодарности, стало появляться что-то еще, стоило Алориану нечаянно коснуться меня, взять за руку или просто по волосам потрепать, как сердце начинало отбивать стук в удвоенном ритме, по спине бежали мурашки, а в животе, словно бабочки начинали порхать. Когда мне исполнилось семьдесят, Алориан, в очередной раз приехавший с братом в наши владения, спросил, согласен ли я на помолвку с ним. Стоит ли говорить, что я только кивал, согласный на все? Отец был доволен и сразу же дал свое благословение, еще бы, он вообще не надеялся меня пристроить, а тут сам принц. Мама во всем поддержала отца, а брат, как мне кажется, знал обо всем значительно раньше, так что и с его стороны никаких возражений не последовало. Помолвку решили провести во дворце сразу после «праздника цветов», к тому времени я уже успел понастроить воздушных замков…
Тем больнее было падать. Помолвка прошла прекрасно, на ней было объявлено, что как только я справлю первое совершеннолетие, ну то есть, как мне сто пятьдесят стукнет, будет проведен брачный ритуал, а до тех пор я буду жить в замке будущего супруга. Наверное, меня должно было насторожить уже хотя бы то, что нынешний император пришел на помолвку в сопровождении ДВУХ своих младших супругов и супруги, матери, собственно, Алориана и явно не собирался ограничиваться ими, наоборот, поздравляя сына, сказал, что подумывает завести еще супруга, ну или супругу, на что принц рассмеялся. Сейчас-то я понимаю, что это, можно сказать, было одобрение, но на тот момент я подумал, что его Величество изволили шутить. И думал так ровно до тех пор, пока ко мне во дворце, спустя примерно пару дней после помолвки, не подошла одна из эльфиек и, пренебрежительно фыркнув, не заявила, что понимает, почему его Высочество и не думает давать отставку своим фаворитам. Все же брак - это политическая необходимость, но кому может быть приятно встречаться с подобной ошибкой природы?
Уверенный, что это не может быть правдой, я сбежал, надеясь найти Алориана и поговорить. Наверное, даже хорошо, что все так вышло и, когда я нашел принца, он с кем-то беседовал, а я замешкался за дверью, не зная, не помешаю ли какому-нибудь важному разговору. Так что когда узнал голос брата, выходить было уже поздно:
-Ал, уверен, что стоило объявлять помолвку?
- Вполне, сам понимаешь, у меня скоро второе совершеннолетие и кандидатов на законное место в моей кровати стало бы столько, что спастись можно было бы только где-нибудь в горах и то не факт. А так и приличия соблюдены и политически брак весьма хорош, отец, знаешь ли, давно вынашивал планы по объединению наших семейств, с учетом того, что И’рьян уже замужем, оставались только ты и Бальторана, ну как хочешь за меня замуж, а? Еще можно все переиграть…
- Как-то не особенно… - в голосе явно проскальзывало смирение с ситуацией. – Но ты же понимаешь, что фиктивного брака не выйдет, тебе все равно придется с ним спать… он, конечно, не красавец, но все-таки мой брат и…
- Вот и я не особенно. С тобой в качестве мужа проблем не оберешься, везде же свой нос засунешь. А с твоим братишкой такого точно не будет, достаточно периодически одаривать его вниманием и приносить подарки, секрет семейного счастья прост. И с чего ты взял, что я собираюсь оставить брак фиктивным? Все не так плохо и Баль будет прекрасно разбавлять яркость моих «грелок» от которых иногда в глазах рябит, кроме того, я смогу быть уверен, что муж мне не изменяет, кого он тут может заинтересовать? Да и вряд ли с ним возникнут проблемы, когда я решу подобрать еще одного младшего. Как ни посмотри, сплошь одни плюсы…
Дослушивать я уже не стал, ничего вокруг не замечая унесся в библиотеку и проплакал там несколько часов, спрятавшись в одном из темных уголков. Хорошо иногда быть незаметным, никто даже не подумал меня искать, у меня было время все как следует обдумать и понять, что по большей части Алориан прав, да и выбора у меня особо нет. Отец никогда не позволит разорвать такую перспективную помолвку. На равный брак он не рассчитывал, а сколько там у будущего императора будет младших мужей его не особо-то и интересовало, главное, что я буду среди них. Уже это немалая честь, так что помощи мне ждать неоткуда, можно было бы поговорить с братом, но как выяснилось он итак в курсе, знает информацию из первых уст и тоже не слишком возмущен сложившейся ситуацией.
Так что последующие семь лет я провел в обществе пыльных фолиантов имперской библиотеки, периодически вытаскиваемый оттуда, то братом, для знакомства с очередным наставником, то принцем, внезапно обо мне вспоминавшем. С судьбой своей я уже смирился, только теперь мимолетные ласковые прикосновения Алориана вызывали не только приятную дрожь, но и болезненное покалывание в области сердца. Вероятно, я совершенно слабовольное существо, но так и не смог прогнать из своего сердца эту влюбленность. Наоборот, все лучше узнавая характер и личность принца, я все сильнее увязал в этом чувстве. Он оказался действительно сильным и умелым воином, не отступающим перед лицом опасности, к тому же показал себя командиром, заботящимся о своих подчиненных. Пусть, чтобы узнать все это мне пришлось пару раз подслушать солдат несущих караул, но зато я был уверен, что это правда, а не обычные дворцовые слухи. Те ребята сами присутствовали при нападении биарги**, насколько я смог понять большая часть отряда сумела спастись только благодаря правильно продуманному плану отступления и тому, что принц, будучи довольно сильным магом воздуха, остался прикрывать отряд с еще парочкой чародеев. Не слишком стандартный поступок для аристократа, но в самый раз для командира, ответственного за своих подчиненных. Тогда его изрядно потрепало, я даже несколько дней ходил в больницу навещать, пока целители приводили его Высочество в порядок, надо заметить, трясло меня от души, и я понял, что боюсь потерять этого эльфа, пусть даже для него я не больше, чем удобная игрушка. А отряд, бывший тогда под его началом, и вовсе теперь боготворит своего будущего короля, что дорогого стоит.
- Не могли бы Вы уже отпустить моего ученика, Ваше Высочество, у нас сейчас занятие, - вырвал меня из размышлений голос темного. Судя по едва уловимым раздраженным ноткам, приходу наблюдателей он был не рад.
- Возможно, он Ваш ученик, но также и мой нареченный, так что, думаю, я имею полное право держать его, сколько мне вздумается, по крайней мере, пока он не против, - не совсем понял, почему раздражен принц, хотя, вероятнее всего, опять-таки из-за отсутствия почтения в голосе Дарна. Что уж поделаешь, темному всегда было плевать на титулованность особ, мешающих ему выполнять его работу.
- Ваше Высочество, мне, правда, нужно заниматься, сами видите, успехов особых нет, - попытался я замять конфликт.
- Так может нам стоит просто нанять другого учителя? – поджал губы, светлый. – Раз у этого ничего не…
- Ал, ты же видишь, что по сравнению с остальными, мастер Дарн смог добиться от Бальтораны, гораздо большего, - брат легонько потянул принца за рукав и уже шепотом, который я и то еле расслышал, хотя стоял к ним почти впритык, добавил – И сколько мы потом будем опять искать нормального наставника? Сам знаешь, среди светлых таких почти нет…
Вынужденный согласиться, принц, бросив на темного еще один нечитаемый взгляд, отправился следом за Минаэлем, который уже махал мне от дверей. Оно и к лучшему, у меня итак успехи не ахти какие, а в присутствии посторонних вообще все из рук вон плохо. Дарн только сердито цыкнул им в след.
- Ну что, растяпа, еще пару кругов по залу и в этот раз постарайся не упасть, ловить я тебя не успеваю, запасы мази у меня, увы, не бесконечны, а просить что-то у дворцовых лекарей… - красноглазый скорчил забавную рожицу, и я не удержался от смеха. - Вот такой настрой мне нравится больше. Хватит стоять, побежал уже!
- Мне все интересно, Кинер, почему ты большую часть времени ко мне на Вы обращаешься и через титул? Давно ведь уже решили, что мы друзья, да и ты сам разрешил называть тебя просто по имени, - все-таки задал я вопрос, довольно давно засевший у меня в голове. Я, правда, не понимаю, мы с темным разве что не побратались за эти два года. Не знаю уж, чем я ему приглянулся, но мне было крайне приятно иметь настоящего друга, к тому же такого: уверенного в себе, сильного и веселого, готового всегда поддержать и протянуть руку помощи. Поэтому, когда темный сказал, что был бы рад назвать меня другом, я разве что не зубами вцепился в его предложение. Так что он давно уже имеет право называть меня, как ему только заблагорассудится и вообще… чем он и пользуется, «растяпа» - это еще очень ласковое обращение, не говоря уже о том, сколько я от него словил пинков и подзатыльников, когда пытался увильнуть от тренировок или что-то не выучил. Благодаря нему я неплохо так знаком с нецензурным темноэльфийским лексиконом. В общем, мне действительно было интересно, почему, несмотря на все это, каждый наш урок начинается так официально, все равно ведь в конце, Кин пинками, в прямом смысле, заставляет меня доделывать установленную им программу.
- Потому что привык, - пожал плечами темный. – И потому что в начале тренировки поблизости вечно кто-то ошивается, взять хотя бы твоего брата и его Высокомерное Высочество, которые заявились сегодня. А так все считают, что все идет как обычно и сваливают почти сразу, так что мы можем заниматься как захотим, - темный подмигнул мне и тут же добавил, - я сказал бегом, а не ползком, Баль!
И я честно постарался прибавить, хотя, казалось, уже бежал на пределе сил. К слову, Кин, сейчас единственный, кто называет меня сокращенным именем. Раньше меня так называли еще брат и принц Алориан, но после того подслушанного разговора, от сокращения имени в груди появлялось какое-то липкое и неприятное ощущение, словно меня вымазали в чем-то… так что я постарался убедить их в том, что мне очень не нравится само сокращение как факт. Немного поудивлявшись, но в итоге плюнув на мои заморочки, оба приняли это к сведению. А потом появился Дарн и спустя полгода общения я понял, что от его «Баль», на душе становится тепло. Замечтавшись о том, как же все-таки здорово иметь друга, я словил ту же балку, о которую споткнулся в первый раз, так как сейчас меня ловить было некому с полом я таки повстречался. Потирая ушибленные лоб и нос, виновато покосился на темного: беловолосый устало сжимал пальцами переносицу и столько в этом жесте было безысходности и отчаяния, что я не выдержал и рассмеялся, ну не шли эти эмоции Кину совершенно. Глядя на меня мужчина тоже усмехнулся.
- Ты безнадежен. Заканчивай бег, потом у нас по плану поход на озеро…
Я скривился, раз на озеро, значит, придется плавать, не люблю я это.
- Я хочу «потанцевать» немного, а там точно сегодня даже рядом никого не будет, все готовятся к очередному идиотскому празднеству. Ну так что, идёшь со мной?
А вот это уже совсем другое дело, если Кинер будет танцевать, я готов хоть два раза всю программу повторить, включая плавание, лишь бы только увидеть эту картину. Вообще-то то, что Дарн называет танцем, на самом деле очень мощный прием, в буквальном смысле, превращающий врагов в пепел. Требующий невероятной концентрации и огромной силы, не говоря уже о физических способностях, но когда темный тренировался иначе как танцем эту красоту назвать было нельзя. Собственно, он так и называется «Танец с огнем» или «огненным танцем», когда я впервые его увидел, у меня буквально дар речи пропал, настолько это было завораживающе. Темный двигался плавно, буквально перетекая из одной формы в другую, и огонь следовал за ним ласковой кошкой: с кончиков пальцев к запястью, от запястья к локтю, потом к плечам, а после к другой руке, то яркой вспышкой, то чуть заметным огоньком. Так что я, застыв столбом, только и мог наблюдать за ним. Не сказать, что Кинер обрадовался, заметив меня тогда.
Так уж вышло, что нам приглянулась одна и та же полянка у озера, с трех сторон окруженная скалами и лесом, подобраться к которой можно только по одной незаметной тропке. Я ее нашел благодаря все той же библиотеке: в одной из книг лежала записка с описанием этого места и указаниями как до нее добраться. Видимо, оставленная одним из прежних посетителей. Неизвестный желал успехов в учебе и рекомендовал как «уютное и тихое местечко, где можно почитать без всего этого утомляющего шума и суеты, которые вечно отвлекают». Так как это произошло на шестом году моего проживания во дворце, а значит за год до появления в нем темного, который, кстати, поляну нашел благодаря своим ночным вылазкам, совершаемым только для того, чтобы посмотреть насколько успешно он сможет дурачить дворцовую стражу, то формально у меня прав на поляну было больше. Тем не менее, я прекрасно понимал неудовольствие эльфа, тренировку которого нагло прервали, более того, как он сам мне потом рассказал, технику танца можно передать только одному из своих учеников и «танец», можно сказать, самостоятельно выбирает кому именно. Кинер и сам примерно так же свалился на своего учителя, он, по сути, буквально на голову тому упал со скалы, убегая от преследователей. Дело даже не в том, что он или его мастер не хотели или не пытались обучить этому других, просто получалось так, что всегда что-то мешало, это могло быть случайное нападение, неожиданное задание, болезнь, все что угодно, но так выходило, что выбранному мастером ученику чаще всего этот прием передать не получалось. А если получалось все-таки показать, выяснялось, что ученик не мог ничего разглядеть, кроме того, что это было красиво. Причем расовая принадлежность никакой роли не играла, мастером Дарна тоже был темный, а вот ему «танец» передавал кто-то из драконисов. Вот так и вышло, что главным приемником Дарна должен был быть я, но у меня никогда не хватит сил, чтобы это повторить, что невероятно расстраивало нас обоих. Тем не менее, Кинер с удовольствием «танцевал» для меня, а я с таким же удовольствием наблюдал за этим смертоносно красивым зрелищем.
А также благодаря этим тайным посиделкам у меня появился еще один друг, маленький огненный сильфид*, привлеченный мощным заклятием тоже стал прилетать на нашу поляну. По всем законам ему было положено стать хранителем темного, его сила стала бы прекрасной пищей для духа огня. Но, спустя несколько недель, пламенный малыш уютно устроился на моем плече, и это была моя вторая самая большая радость, после дружбы с красноглазым представителем эльфийского народа. Я конечно же рассказал о нем Кину, но темный ответил, что не видит его, видимо малыш слишком слаб, да и, скорее всего, просто не хочет показываться. Весело потрепав меня по макушке, дроу сказал мне как следует заботиться о маленьком товарище. Сильфиды вообще довольно редкие существа, и то, что он выбрал меня как своего хозяина, говорит о том, что душа у меня очень чистая, а значит и дар, хоть и не может быть выражен в полную силу, но сияет ярче, чем у большинства.
- Я готов, сейчас добегу, добежал уже почти, - тараторил я, пробегая оставшиеся круги. – Все, я закончил, идем?
- Сначала сходи умойся и дай телу остыть, не хватало еще, чтобы ты свалился с простудой. Там довольно ветрено, если ты не забыл. Так что идти на под пронизывающий ветер потным, сразу после окончания тренировки, не самый лучший вариант. И вообще я бы на твоем месте переоделся, рубашку же выжимать можно, - по-доброму оскалился темный. – Хотя ты пробежал всего три круга, - это уже было произнесено с печалью в голосе. – Ладно, собирайся, умывайся и пошли, я жду тебя у начала тропы.
***
Меньше, чем через полчаса, я уже стоял у тропы, к которой откуда-то со стороны леса бесшумно вынырнул темный, улыбнулся мне уголками губ и пошел вперед, то пропадая из виду, то появляясь снова. Так мы и добрались до нашей тайной поляны, Кинер тут же скинул куртку, разминая плечи, а я только сейчас заметил, что дроу взял с собой меч, значит, энергии у него накопилось многовато, и он собирается сбросить ее по максимуму, а еще это значит, что сегодня танец будет особенно красивым. Словно соглашаясь с моими мыслями, на плечо опустилось невесомое тельце, сильфид довольно улыбался, жмуря оранжевые глаза.
Размяв ноги, темный взял в руки меч, на мгновенье прикрыл глаза и началось. Сам эльф напоминал воду, переходя из стойки в стойку, так плавно, что за движениями почти невозможно было уследить, практически стелился по земле, а в следующую секунду подпрыгивал и, разворачиваясь в воздухе, возвращался в исходную позицию. Клинок, следуя воле хозяина, казалось, высекал искры из самого воздуха, а иногда и вовсе горел. Почти час мы с сильфидом наслаждались прекрасным огненным шоу только для нас двоих, напоследок, явно красуясь, Дарн огненными росчерками нарисовал цветок. Представить себе не могу, какая при этом у него была скорость, но рисунок был потрясающе красив, прямо у меня перед носом, в воздухе расцвела лилия в человеческий рост высотой.
Выведя последний штрих, темный просто хлопнулся на зад, даже я понял, что он выжат полностью.
-Решил даже на всякий случай ничего не оставлять? – обычно, Кинер никогда не расходовал магический резерв полностью, просто сбрасывая накопившиеся излишки.
- Зачем, - он пожал плечами, - тут же тихо как в болоте, а с учетом того, что будет праздник, охраны в три раза больше, чем обычно. Вообще, посмотрел бы я на идиота, который осмелится напасть на принца, или кого из королевской семьи в их же дворце. Тут же как минимум маленькая армия необходима, чтоб был хоть какой-то шанс, что дело пройдет успешно, хотя… с другой стороны, ну какая мне разница, если нападут на этого высокомерного идиота? Пусть хоть всех тут перебьют, единственный, кого я стану защищать это ты.
Все же не стоило мне забывать, что Кин из темных, а они довольно злобный народец, я только вздохнул на это его заявление, хотя внутри снова вспыхнуло ласковое тепло, как все-таки приятно, когда тебе говорят такое.
- А ты, как ни посмотри, цель для нападения весьма нелепая, - окинув меня взглядом, закончил этот нехороший эльф. Вот вечно он так, сначала скажет что-нибудь хорошее, потом сам же как в лужу макнет. – Зато периодическое опустошение резерва позволяет его расширять, а регулярное позволяет ускорить его восстановление, так что это мне только на пользу. Тебе это пока без надобности, он у тебя итак расширяется за счет регулярных упражнений, а вот мне уже этого маловато. Кроме того, к завтрашнему утру я уже буду способен пускать такие же фаерболы как ты, в общем, все нормально, сейчас немного передохну и пойдем назад, а то нас потеряют, чего не хотелось бы, - Дарн скривился и потер затылок, явно представив сколько шуму поднимет, потерявшая нас охрана.
Сильфид, сорвавшись с моего плеча, подлетел к запрокинувшему голову мужчине и осторожно чмокнул в щеку, видимо, огненному духу тоже очень понравилось устроенное темным шоу. Почувствовав легкое прикосновение, но никого не увидев, темный удивленно уставился на меня, я только кивнул, отвечая на безмолвный вопрос в его глазах.
- Похоже, ему понравилось, - Кин задумчиво кивнул, перебросив, через плечо слегка растрепавшуюся косу. А потом улыбнулся, потирая щеку, все-таки поцелуй сильфида явление еще более редкое, чем сами сильфиды.
- А меня ты не целовал, - обратился я к вернувшемуся духу, который успел по дороге сцапать ягоду, и теперь, перемазавшись в соке, с удовольствием ее жевал. Огромные, вполовину сильфидовой мордахи оранжевые глазищи, снова сощурились, и мелкая вредина показала мне язык. – Кажется, я не заслужил, такой чести, - обратился я к поднявшемуся и отряхивающему куртку беловолосому, - он мне язык показал, представляешь? – Мелкий огневик, вылизывающий липкую от сока ладошку, поднял на меня глаза и снова высунул язык, ему явно нравилось меня дразнить. – Ну вот, опять, - я попытался поймать маленькую пакость, но тот оказался ожидаемо юрким и мгновенно перелетал с места на место, так что успехом моя затея не увенчалась. Зато темный расхохотался:
- Ты сейчас похож на кота, который гоняется за своим хвостом, занятие столь же полезное, сколь интеллектуальное. Пошли, а то нас правда начнут искать.
***
Как только мы вышли за пределы леса, стало очень шумно, темный скривился, прядая острыми ушами, он из тех, кто предпочитает тишину и спокойствие, поэтому частые праздники, проводимые во дворце, его прилично так раздражают. Добавить к этому снобизм дворцовой знати, который сам по себе неприятен, а с учетом их отношения к представителю другой расы, так и вовсе выводит из себя… в общем, я прекрасно понимаю состояние дроу, как никогда близкое к жажде крови. Хотя мог бы уже привыкнуть за два-то года во дворце.
Правда, по мере приближения ко дворцу, выражение лица дроу становилось все более напряженным. Как только в пределах видимости появилась площадь, я понял почему: крики и шум, которые мы слышали, никакого отношения к празднику не имели. Эльфы в панике сталкиваясь друг с другом, держа за руки детей, вцепившихся в родителей, со всех ног бежали от чего-то. Дворцовая охрана пыталась придать этому хаотичному потоку хоть какое-то направление. Стражи поднимали упавших, указывали дорогу и пытались раздавать указания с трудом перекрикивая шум толпы. Кинер тут же рванул туда, откуда вырывалась живая лавина, я поспешил за ним, чтобы добравшись остолбенеть от ужаса: биарги… Ноги стали ватными.
Как? Откуда они здесь взялись?! Ведь обычно они прорываются там, где истощена завеса, а по периметру дворца вплоть до ближайшего графства, как уверял проверявший ее маг, ткань между мирами совершенно не повреждена и даже в уплотнении не нуждается. А этот ужас нашего мира сейчас тут и противостоять им некому. Да, вокруг полно воинов, и маги, включая принца тоже здесь… только вот светлоэльфийская магия созидания совсем не годится для сражений с этими порождениями тьмы. Воздушная магия Алориана еще способна их уничтожать, разрезая на части, созданными ветряными клинками, есть еще парочка магов, помогающих ему в этом, остальные же пытаются выращивать на пути этих чудовищ растительные преграды из лиан и деревьев, давая простым эльфам шанс на спасение. Не всем, вот какого-то нерасторопного слугу все-таки успели схватить, секунда и на землю падает тело. «Упивающиеся», по телу заструился холодный пот, хуже просто некуда, если бы это были «пожиратели», была бы хотя бы надежда, что душа бедняги, тело которого сожрали, возродится, побывав в обители Богов. Но к нам заглянула самая худшая разновидность, эти твари не трогали тело, они высасывали из своих жертв душу, а это значит, что огонек потерянной жизни не вернется никогда. И эти монстры сейчас прорывали хлипкую защиту, выстроенную перед ними. Кого-то успевали уничтожить воины, расплачиваясь собственной жизнью, твари слишком живучи, а дворцовые стражи, к сожалению, не элита королевства. Я так и стоял столбом, пока нас с темным не заметил принц:
- Сожги их, черт тебя дери, чего ты ждешь?! – Алориан явно обращался к темному. Все верно, магия огня, стихии хаоса, направленная на разрушение, прекрасно уничтожает этих чудовищ и могла бы стать отличным подспорьем… взглянув, на разом посеревшего дроу, я вспомнил откуда мы вернулись - Кинер пуст. До завтра от него никакого толку, разве что в качестве воина. Темный покачал головой в ответ на крик принца, жестом показав, что израсходовал магический резерв. Алориан, прекрасно понимавший, что спрашивать где и как того угораздило бессмысленно, только выругался создавая очередной воздушный резак. – А ты зачем явился, совершенно же бесполезен, - скользнув по мне холодным взглядом, высказался он, а потом до крови прикусил губу: повернувшись туда, куда он смотрел, заметил, как на землю оседает тело одного из караульных. Кажется, до недавнего времени тот был фаворитом, красивый парень, жаль, что так вышло. В груди появилось тянущее чувство беспомощности. Краем глаза заметил, как с мечом наперевес рванул к ближайшей твари Кин. – Чего встал?! Если ничего не можешь сделать, убирайся! Нечего путаться под ногами, будто без тебя проблем не хватает.
На душе стало совсем тяжко, ведь Алориан кругом прав, воин из меня никакой и даже имея такую подходящую для этой ситуации стихию, я ничего не могу поделать. В глазах подозрительно защипало, как бы мне сейчас хотелось преодолеть собственную слабость, хоть раз стать достаточно сильным, чтобы защитить дорогих мне людей. Я бы все отдал, чтобы иметь возможность спасти Кинера, Алориана, брата, да и всех остальных, никто ведь не заслужил такой участи. А Кин и принц точно до последнего останутся здесь и, скорее всего, погибнут… Я не хочу… не хочу их терять, но как помочь? Что я вообще могу? Мои глупые огненные шарики до них даже не долетают, хотя я попробовал. Только разозлил эту тварь, и она сменив направление ринулась ко мне, я даже понять не успел, как Кин оказался между мной и ней. И сейчас эта машина смерти пытается схватить темного, если ей удастся, то друга у меня больше не будет. Я не хочу! Кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь, я не хочу терять их…
- Тебе нужна сила? Любой ценой? - чужой голос в голове заставил вздрогнуть. Время вокруг остановилось… в прямом смысле, никто не двигался, не дышал, даже ветряные клинки принца зависли не долетая до цели. – Тебе нужна сила? Это возможно. Цена будет высока. Так тебе нужна моя сила?
В этот момент до меня дошло, что ко мне обращается сама магия этого мира, такое в легендах тоже описывалась, но я никогда не думал, что это на самом деле возможно. Тем более, что это произойдет со мной. Получившие такое предложение могли многократно усилить свои собственные способности, но расплата не заставляла себя ждать. Кто-то ослеп, кто-то потерял способность двигаться, кто-то умер, случаи всегда разные и магия сама назначает цену. Прямо передо мной неизвестно откуда появился мой маленький друг, на сильфида, как на дитя магии подобное не действовало и его время не застыло. Малыш отчаянно махал головой, упрашивая меня отказаться. Но, глядя на застывшего дроу, до которого уже практически дотянулась когтистая лапа, я принял решение: если это сможет спасти столько жизней, а особенно дорогих мне людей, то не имеет значения, что будет со мной. Хоть раз в жизни я окажусь полезным.
- Мне нужна сила, я хочу их спасти, неважно, чего это будет стоить. Я хочу, чтобы больше никто не пострадал! Ты можешь уничтожить этих тварей? – губы меня не слушались, но кажется, собеседнику было достаточно и мыслей.
- Не я, ты сможешь. Я позволю тебе воспользоваться белым огнем, он сожжет тех, кого ты хочешь, также, как и созданный ими проход в наш мир. Но! Ты сгоришь вместе с ними - такова цена. Спрошу еще раз, нужна ли тебе эта сила?
- Да! – выкрикнул я, боясь задуматься. Боялся, что если начну размышлять, то не смогу, точнее я был уверен в этом, но сейчас, глядя на них, так отчаянно сражающихся, я был готов… готов вытерпеть любую боль и даже исчезнуть, лишь бы эти двое остались в этом мире – тот, кого я люблю и мой единственный настоящий друг. Без них мне все равно больше незачем тут оставаться. - Да… - уже шепотом, полностью приняв собственный выбор.
Ответа не последовало, я просто вдруг ощутил, что мое тело стало очень легким, а в ладони сам по себе оказался сгусток огня, настолько яркого белого цвета, что резало глаза. В следующее мгновение время снова начало свой ход, а от находящегося в моей руке огонька во все стороны сорвались пламенные искры. Первое, что я заметил, как корчатся пожираемые этим огнем твари, напавшие на дворец, пламя даже не думало касаться эльфов, словно разумное, оно перекидывалось с чудовища на чудовище, превращая их в дымящиеся кучки. Я вздохнул с облегчением, понимая, что теперь все будет хорошо, монстр напавший на Дарна тоже сгорел и только поймав какой-то больной взгляд темного я ощутил ужасную боль. Я чувствовал, как каждую частичку моего тела пожирает огонь, кожа начала покрываться волдырями, которые тут же лопались и огонь добирался до мышц и костей. Вокруг поднималась стена из того же пламени, что сейчас уничтожало мерзких тварей. Последнее что я видел, пока у меня еще были глаза, это что-то кричащий принц, бегущий в мою сторону и слезу скатившуюся по щеке дроу, он все понял… как бы мне хотелось, чтобы у меня хватило сил, улыбнуться ему на прощание, но вместо этого я закричал и сам удивился как страшно это прозвучало. Видимо, какая-то часть моего сознания смогла отрешиться от боли, чтобы удостовериться, что все действительно закончилось… а потом пришла темнота.

*Авторские примечания: в данном мире у светлых эльфов желтый цвет глаз считается притягивающим неудачу. Но только если обладателем является светлый же. К примеру, у оборотней и дроу, каждый второй имеет такой цвет глаз и никаких негативных ассоциаций с этим нет. Баль считает себя неудачником, поэтому и верит, что цвет глаз ну очень в тему.
*У дроу никакого матриархата нет и в помине, хотя женщины куда более властные и самодостаточные, чем у остальных эльфийских рас (да, таких, видимо, будет много -_-)
*Дану, лесные эльфы, как и светлые одни из первых рас, появившихся в мире, считают себя истинными хозяевами, к таким же «хозяевам», относятся еще и вампиры. Остальные расы более терпимы. (и, да, название нагло сперто у Перумова, надеюсь он меня простит, но, по сути, все, что связано с эльфами один фиг плагиат… чего уж там)
*Биарги – монстры пришедшие из другого мира, периодически появляются в местах где у мира слаба магическая завеса. (Завеса была ослаблена в период затяжных войн между расами за власть и земли, в данный момент восстанавливается, но пока без особых успехов) Имеют две формы «пожиратели» и «упивающиеся». Пожиратели – поедают плоть, но при этом душа не затрагивается и имеет возможность пройти круг перерождения, что позволяет сохранит в мире баланс. «Упивающиеся» - не трогают тело, высасывают душу, баланс соответственно нарушается, что грозит неприятными последствиями, так как проще создать для души тело, чем создать душу, обладающую сознанием. Миром правит магия, материальной формы не имеющая, но имеющая собственное сознание. Суть божественной работы, после создания мира выглядит как родился-умер-попал на небеса- очистился- родился; если душа высасывается, соответственно очистится и вернуться не может. Как худший вариант, сие грозит миру опустошением. Боги есть, но скорее номинально.
*Сильфиды – существа, созданные магией и магией же питающиеся, обычно небольшие не более 10 см в высоту. Живут у источника своей стихии – огненные, там, где есть огонь, земные – у полей, горные в горах и т.д. Так же могут становится хранителями, если находят носителя магии их стихии, который им чем-то приглянулся (чистота дара, потенциал). Имея хозяина могут расти и увеличивать собственную мощь, также, как и находясь у объемных источников.

@темы: Мой личный бред, ><, писанина, разное, ориджи, фикрайтерство

---

Новый дизайн) Моя благодарность брачу, что уж =)))

Диз прекрасен, Иппо прекрасен, Мията прекрасен... Видимо фанф придется-таки писать, ибо Фиделис отбрехивается)
Брату низкий поклон и куча благодарностей, но, думаю он итак в курсе)

@музыка: Алсу о_О... сам в шоке)

@настроение: Да нормальное в целом)

@темы: манга, ыыы, красота

---

Бонус 2. Кошки-мышки (Часть 3)

Часть 3.

В результате эпичного избиения Кёей Дино, пострадали: стул - 2 штуки (попали под тонфа), дорогие итальянские обои (попали под тонфа), дорогие итальянские ковры и паркет (попали под тонфа/руки/ноги), стол десятого босса Вонголы (незначительно, всего две царапины, полной уверенности, что пострадал именно в этой драке нет), Сасагава Рёхей (не вовремя открыл дверь, решив заглянуть в кабинет, получил в лоб ошметком стула), Рокудо Мукуро (перенервничал, оказавшись затащенным на колени вонгольского неба, был морально не готов), Десятый босс Вонголы - Савада Цунаеши (потянул лицевые мышцы слишком много умильно улыбаясь, нужно больше тренироваться), Хаято Гокудера (потерял много нервных клеток, глядя на творящийся бардак, последствия которого придется ликвидировать ЕМУ. Волосы вырывал сам в приступе истерики), Каваллоне Дино (уворачиваясь от Кёи запнулся, упал, ударился. Других повреждений нет), Хибари Кёя (устал).

Разогнав бесноватых, подрывник, как бессменная правая рука тут же принялся за восстановление кабинета, посекундно матюгая и обещая подорвать виноватых, а точнее одного виноватого, неуемное облако вечно доставлял ему больше всего хлопот. Взяв себя в руки, пепельноволосый развил бурную деятельность, вызвав уборщиков и обзвонив дизайнеров на предмет оформления интерьера, попутно надеясь, что два небесных «балбеса» найдут чем занять свалившихся на них мелких представителей семьи. Нет, не то чтобы, Гокудера хотел оскорбить босса… просто… ну надо же совесть иметь, чтоб урезонить шестнадцатилетнего Кёю нынешнему Саваде даже парится бы особо не пришлось и вообще мог бы выкинуть их на пару с Каваллоне в залы для тренировок, там бы и решали свои проблемы…

- Но нет же… вместо этого мы сидели и улыбались. Ясен пень, малолетнего Мукуро принесло, на ближайшую неделю все дела можно отменить… - продолжал бурчать пепельноволосый отправляясь на рабочее место. С другой стороны, все скрашивала мысль о том, что вечером возвращается Ямамото.

***
Прямо светящийся от радости Вонгола Дечимо, цепко удерживая худую ладонь, на буксире тащил выбитого из колеи всем с ним происходящим, тумана в сторону столовой, уверенный, что ему обязательно надо покушать, а потом они сходят на аттракционы, а потом в аквапарк, а вечером можно в ресторан. Благо времени у них много – целая неделя, это успел выяснить в перерывах между выдиранием волос и покрыванием матом Хибари и Каваллоне, связавшийся с Ирие подрывник, которого заинтересовал странный цвет дыма от базуки.

Мукуро молчал и нервничал, даже приблизительно не представляя, что делать с ТАКИМ Цуной. Ничего общего с настолько привычным Савадой Цунаеши у этого уверенного в себе и наглого в общем-то мужчины не наблюдалось, любые попытки Мукуро отмазаться от прогулки пресекались на корню, даже то, что он в порыве отчаяния уцепился за рукав откровенно офигевшего Хибари, вызвало у Десятого только смех. Каваллоне, впрочем, тоже поржал, а облако посмотрел как на до… скудного разумом, разве что у виска не покрутил. Стоит, кстати, отметить, что после потасовки в кабинете никакого недовольства компанией Мустанга, Хибари не выказывал, наоборот выглядел спокойным, можно даже сказать заинтересованным, итальянец в свою очередь разве что не светился от счастья, как еще слюну не начал пускать? Определенно, что-то тут было нечисто…

Но как следует задуматься ему не дали:

- С чего стоит начать, как думаешь, аквапарк или горки? – лучащаяся довольством рожа десятого, Рокудо и в страшном сне такое не снилось, а тут поди ж ты.

- Начать стоит с того, что мне не десять лет… - голосовые связки наконец начинают работать нормально и даже вернулась привычная язвительность.

- Я в курсе, что тебе уже шестнадцать, - а может и зря она вернулась, молчал бы в тряпочку, и никто сейчас бы глазами тебя не облизывал… и не только облизывал… и не только глазами! Когда, блин, это чудовище, когда-то притворявшееся милым наивным мальчиком, успело переместиться ему за спину? Мукуро понятия не имел, но факт оставался фактом, его в наглую прижимали к себе обхватив обеими руками и, кажется, выводили на шее засос, это так по ощущениям, но туман не был уверен, сравнивать-то не с чем, в заключении у Вендиче особо опыта не наберешься. Приятно, это да, но… - Ладно, сладкое оставим на вечер, - по спине разноглазого пробежала дрожь от ноток предвкушения в бархатистом баритоне, интересно, когда у него голос сломался? Результат ананасоголовому не нравился… потому что как-то слишком… вот слишком! И ухо слюнявить не надо! – А теперь все-таки куда предпочитаешь сходить? – напоследок прикусив чувствительную (оказывается) мочку соизволил повторно поинтересоваться Савада, отпустив малолетнего хранителя.

«От тебя подальше» - мысленно выдал поправляющий одежду и борющийся с предательским румянцем Мукуро, но в итоге все поперлись в дельфинарий, в следствие чего у иллюзиониста возник вопрос, а нафига собственно вообще было его спрашивать, если его мнение в расчет не принимается? В виду общей пакостности натуры разноглазый, задетый пренебрежительным к своей персоне отношением старательно гадил на всем пути следования: скинул Цунаеши в бассейн к дельфинам в одежде, помог Дино упасть на Хибари (не сказать, чтоб Каваллоне расстроился, а вот Кёя взглядом пообещал туману кастрацию без наркоза, что не особо Мукуро испугало, их драки это навечно), слил официантке номер Гокудеры под видом номера все того же Цуны, которому она строила глазки (ибо, во-первых, нехрен, а, во-вторых, гадить так всем. Номер Гокудеры, кстати, был взят из мобильника десятого, честно спи… одолженного) и так на протяжении нескольких часов. К концу импровизированного свидания на четыре персоны, трое из них были готовы закопать четвертого под ближайшим кустом, что последнего даже веселило, ровно до момента возвращения на базу.

По прибытии на эту самую базу, выяснилось, что жить все четверо будут здесь: Кёя и Мукуро из соображений безопасности, а Дино и Цуна из соображений того, что тут Кёя и Мукуро. Нет, на самом деле, Дечимо предлагал Мукуро жить у него, но как-то уж больно масляно у него блестели глаза, так что Рокудо отказался. А теперь ананасоголовому пришлось в срочном порядке уносить ноги. Как ни странно, но Каваллоне и Хибари на поимку туманного хранителя забили, создавалось впечатление, что у них есть какие-то свои дела и заняться ими куда важнее, чем гонять по дому ненормального фокусника. Зато горел желанием его поймать Гокудера, которого допекла упертая официантка, и Савада… по каким причинам «горел» он Мукуро мог только догадываться, и догадки ему совсем не нравились. Так что, спустя десять минут догонялок, иллюзионист затырился в самом темном углу, самой дальней каморки, и надеялся, что пронесет.

***
А Кёя, спустя эти же десять минут, находился в душевой, предоставленной ему комнаты и, размазывая по себе ароматный гель, раздумывал над тем, не посетить ли ему соседнюю комнату, по чистейшей случайности оказавшейся комнатой Коня. Смыв пену и вытершись, брюнет нацепил на себя домашние трико, купленные во время идиотского похода в город (кстати надо поставить себе зарубку по тихой прикопать ананаса, достал), подумал и футболку надел тоже. Выполнив сие незамысловатое действо с легким сердцем, пинком открыл дверь соседа.

Открыл и замер: широкая кровать со светлым бельем, на котором раскинулось красивое загорелое тело. Одежда мустанга валяется на полу у тумбы, а он сам лежит на кровати. Стройные ноги слегка разведены, левая рука комкает пододеяльник, а правая… длинные пальцы кольцом охватывают толстую плоть, двигая нежную кожицу то вверх, то вниз, скользя вдоль покрытого вздувшимися венами ствола, по головке, красной от прилившей крови, стекают капельки смазки. Блондин слегка запрокидывает голову и на выдохе тихонько стонет, низко и немного хрипло. Все это в совокупности вызывает у Хибари желание сглотнуть моментально ставшую вязкой слюну, а еще непонятно из каких глубин выползает почти непереносимое желание подойти и слизнуть эти капельки с крупного члена, узнать каков он на вкус, заставить Дино застонать снова, но уже от его, Кёи, действий. Казалось, что за прошедшие десять лет член у блондина стал еще больше, но это вряд ли, просто раньше облако как-то не приглядывался к самому сокровенному органу своего любовника, наоборот Мустанг вечно норовил облизать брюнета с ног до головы, да еще и просто светился счастьем пока все это проделывал. В какой-то момент появилось желание понять, что он в этом находит, захотелось самому обхватить чужую плоть пальцами, провести языком по всем этим венкам, вобрать в рот головку…

Брюнет тряхнул головой, чтобы выбрось лишние мысли, а в следующую секунду осознал себя уже поставившим колено на кровать и тянущимся рукой к так заинтересовавшему его органу. Плюнув на все обхватил его рукой поверх пальцев Каваллоне, который вздрогнул, только сейчас осознав, что в комнате уже не один. Коротко глянув из-под густых ресниц, блондин медленно провел по стволу вверх, а затем вниз, заставив все еще сжимающего его руку Хибари повторить движение за ним. В ответ Кёя сжал пальцы на чужой руке крепче, намекая, что хочет действовать самостоятельно, Мустанг еще раз глянул на мальчишку, и правая рука татуированного тоже опустилась на простынь, он даже ноги развел пошире, давая облаку лучший доступ. Брюнет с ногами забрался на кровать и аккуратно сдвинул кожицу на члене вниз, открывая крупную, налитую кровью головку, привыкая к ощущению чужой подрагивающей плоти в своей руке. Наклонившись так, что чуть не уперся носом в золотистые волосы в паху своего любовника, Кёя глубоко вдохнул и, не обнаружив в насыщенном мускусном запахе ничего для себя отталкивающего, решился и слизнул выступившую капельку смазки, языком пройдясь по дырочке уретры. Мышцы бедра, на которое Хибари оперся второй рукой буквально окаменели, а откуда-то сверху донесся приглушенный стон, даже скорее хрип. Вдохновленный подобной реакцией на свои действия, облако лизнул снова, благо ощущение нежной кожи и чуть солоноватый привкус ему скорее понравилось, чем нет. Еще пару раз облизнув довольно-таки крупный «леденец», Кёя аккуратно взял головку в рот и пососал, полностью заглотить весь член, как это делала сам Дино с ним, нечего было и мечтать, слишком разные у них категории. Но вот так посасывать чувствительную плоть параллельно перебирая рукой напряженные яички (когда он до них добрался, брюнет не помнил, но Каваллоне подобной инициативе был явно рад), это вполне по нему.

Блондин запустил руку ему в волосы и постоянно то сжимал, то разжимал пальцы, ему явно хотелось показать Кёе как правильно, да и, скорее всего, заставить взять поглубже, но он сдерживался, продолжая своеобразно массировать голову своего юного любовника-экспериментатора, стонать и сжимать во второй руке простынь, которую уже, кажется порвал, и подкидывать бедра в надежде получить больше ласки. Все это невероятно заводило Хибари, он однозначно начал понимать, что находил во всех этих прелюдиях Мустанг, чувствовать, что этот раскинувшийся на кровати сильный мужчина в данный настолько зависим от него, просто непередаваемое ощущение, так что Кёя продолжал старательно облизывать и сосать покрытый выступающими венками фаллос.

В какой-то момент выдержке итальянца пришел конец, он дернул брюнета за ногу разворачивая и затягивая на себя. Теперь перед глазами у Кёи все также покачивался образцово-показательный пенис Коня, а его собственная задница находилась напротив лица блондина, который весьма успешно стягивал с нее мягкие домашние брюки. Спустя секунду брюки ненужной тряпочкой уже валялись на полу, а попу брюнета мяли такие знакомые сильные руки, разводя ягодицы в стороны и открывая хозяину вид на поджавшуюся дырочку. Почувствовав, как ласковые пальцы кружат у сморщенного отверстия, Хибари стянул футболку и бросил на пол к штанам. Почти сразу на смену слегка поразминавшим колечко пальцам пришел наглый язык, пару раз пройдясь от яичек чуть ли не до копчика, он буквально ввинтился внутрь, поглаживая и увлажняя нежные стеночки.

- Мнх, - Кёя и сам не ожидал, что сможет издать подобный стон. Царапнув внутреннюю часть бедра итальянца, парень вернулся к прерванному занятию, то есть к жаждавшему внимания члену Каваллоне, который уже настолько был покрыт его слюной, что она потихоньку начала стекать к ягодицам.

Какое-то время продолжалось это взаимоудовлетворение, язык в попе облака незаметно сменили пальцы, и когда растянутый анус стал свободно впускать в себя три, а хранитель начал сам толкаться на них, стараясь словить кайф от периодических вспышек пронизывающего удовольствия, тогда брюнета снова развернула неведомая сила, в лице Каваллоне. Оказавшись лицом к лицу с мустангом, Кёя тут же получил крепкий поцелуй, на который моментально ответил совершенно не запариваясь где и чем недавно занимались эти губы и язык, возбуждение уже просто плавило мозги, хотелось большего, хотелось дойти уже до конца. Пока язык Каваллоне настойчиво трахал его рот, в пульсирующую дырочку уперлась горячая плоть, начиная потихоньку продвигаться внутрь. Уперевшись ладонями в широкие плечи Дино, Хибари потихоньку стал опускаться сам, поддерживаемый надежными руками, не позволяющими сделать все одним рывком, как хотелось брюнету. Спустя пару минут Кёя смог впустить в себя Каваллоне целиком, внутри появилось уже почти привычное ощущение заполненности, немного болезненное, но все равно приятное.

Чуть попривыкнув, брюнет слегка приподнялся и тут же опустился, головка ударила по простате, вызвав дрожь наслаждения. Кёе было немного странно самому контролировать процесс, отвечая как за свое удовольствие, так и за удовольствие Мустанга, тем не менее это добавляло определенной остроты что ли… По комнате витал насыщенный запах секса, дополненный чавкающими звуками и мужскими стонами. Хибари уже практически прыгал на Каваллоне, сосредоточенный на том, чтобы чужой член как можно сильнее задевал расположенный у него внутри комок нервов, по спине катился пот, в заднице уже просто хлюпало, а ноги с непривычки начинало сводить, но все неудобства с лихвой окупались скручивающим все тело наслаждением. А еще Дино… мужчина под ним хрипло дышал, сдерживая стоны, мускулы перекатывались, загорелая кожа блестела от пота, а глаза - темные омуты, наполненные похотью. Такой вид сверху тоже подливал масла в огонь, и японец уже чувствовал, что еще немного и наслаждение плеснет через край.

Так что, услышав скрип открывающейся двери, единственное на что Кёя оказался способен, это оглянутся через плечо, отметив нарисовавшуюся в проеме ананасовую макушку. И в этот же момент Каваллоне толкнулся сам, сильно пройдясь головкой по простате. Член внутри еще увеличился, а значит Конь был уже на грани, Хибари снова скрутило, по телу прошлась дрожь, пальцы до синяков вцепились в широкие плечи блондина и облако отвернувшись, потянулся за очередным поцелуем. Что там себе надумал разноглазый придурок сейчас не имело никакого значения, гораздо важнее сейчас унять горящий внутри огонь, еще чуть-чуть, совсем немножко… внутри стало горячо, Мустанг кончил… брюнет тут же последовал за ним, выпачкав их обоих в белёсой жидкости и устало свалился на любовника. Его тут же прижали покрепче и поцеловали в висок. Тело отказывалось двигаться, разморенное сладкой истомой, и даже обмякший член Коня, который так и остался в заднице, особого дискомфорта не приносил. Все было так, как надо, и Кёя со спокойной совестью провалился в сон, зная, что чуть позже его оботрут и нормально уложат. Потому что так было всегда.

***

В то же время Десятый Вонгола уносил на плече, находящегося в состоянии аффекта после увиденного, хранителя тумана.

- Они там… он… его… а он не… - стоило только поставить ценный груз на пол в свое комнате, как Мукуро попытался объяснить причину своего полуобморочного состояния. Напоследок взмахнув руками ананасоголовый огромными глазами вопросительно уставился на Саваду, словно тот точно должен знать, как в его резиденции может твориться подобное.

- Ну да, он его… хотя, там еще не понятно кто-кого, но потом можешь спросить Хибари, - вытряхивая Рокудо из одежды, предложил Цунаеши. – А теперь мыться, весь в пылище, у тебя, похоже тяга к грязным тёмным помещениям, - оставшийся в трусах, Савада уже затолкал, все еще находящегося в прострации, Мукуро в гигантских размеров душевую кабину и настраивал температуру подачи воды.

В себя разноглазый окончательно пришел только тогда, когда сверху полилась теплая вода, а на волосах уже пенился ароматный шампунь, взбитый руками Десятого. Нежные пальцы ласково проходятся по прядям, ловко очищая их от паутины и всякого мелкого мусора, который туман успел на себя собрать пока прятался в кладовке, напрочь забытой Джованни. Подушечками пальцев по кончикам ушей, и Мукуро чувствует, как они начинают гореть, потому что до хозяина доходит, что он голый стоит в душе с мужчиной. Заинтересованным в нем мужчиной. Это Мукуро определил пробежавшись глазами вниз с безволосой груди с темными напряженными сосками до самого эпицентра «заинтересованности», который сейчас гордо стоял, облепленный мокрыми трусами.

В памяти снова всплыла недавняя сцена и расфокусированный, наполненный чем-то непонятным взгляд Хибари… а еще его же хриплый стон и член Каваллоне, который с пошлыми хлюпами исчезает между белыми ягодицами… хотелось постучаться головой о стену душевой кабины, чтобы вытрясти всё это из головы.

- И о чем же таком важном задумался мой хранитель? – горячий шепот в алеющее ухо, и Рокудо понимает, что сбежать ему уже не судьба, чужая рука цепко удерживает за пояс, прижимая к хозяину чуть хриплого голоса. Вторая рука в это время легонько поглаживает мокрые пряди на затылке, а сверху по-прежнему льется теплая вода. Внутри почему-то становится горячо и от этого жара внизу все наливается и тяжелеет. Иллюзионист, тяжело сглотнул и сдался, сам прижимаясь к чужому телу… все-таки Хибари выглядел слишком довольным, чтобы Мукуро отказался хотя бы попробовать.

***
Прошлое

Савада Цунаёши молча открывал и закрывал рот, смотря как на экране откуда-то взявшегося в его комнате ноутбука, два мужика занимаются непотребствами.

-Твоя мама просила передать, что они выиграли в лотерею поездку на курорт, со всей семьей. Но так как у тебя гости, ну я, - уточнил царственно вплывший в комнату хранитель, - она решила, что мы найдем, чем заняться, заодно и за домом присмотрим. Вот, кино я уже почти выбрал… кажется, переборщил - глядя на медленно синеющего Цуну, который явно собрался грохнуться в обморок, закончил Мукуро.

@музыка: ★♫★Mohombi – Bumpy Ride

@темы: Мой личный бред, яой..., ><, манга, писанина, KHR, НЦа, фикрайтерство

---

Бонус 2. Кошки-мышки (Часть 2)

Часть 2.

Кёя, идущий домой, испытывал смешанные чувства: с одной стороны, на неделю получить в свое распоряжение молодого Каваллоне, это очень даже заманчиво, а с другой на неделю оставить родной Намимори без присмотра, это уже совсем не так замечательно. Но поделать все равно уже ничего нельзя, а сзади так забавно пыхтит блондин, которого явно тянет на поболтать, но что сказать, чтобы не нарваться на очередную грубость, а то и на побои не знает. На это Хибари только хмыкает, он прекрасно помнит, что характер у него всегда был не сахар, иногда настолько, что порой еще и самому приходилось собственноручно нанесенные побои обрабатывать. Причем эта дурная блондинка, вместо того, чтобы злится или обижаться на полученные повреждения, всегда искренне радовалась, тому что Кёя снизошел до того, чтобы ему помочь. Практически не морщась даже когда приходилось обрабатывать йодом открытые ранки, зато блаженно жмурясь, стоило только Кёе пройтись по плечам или спине в мимолетной ласке. В такие моменты от уголков глаз коня лучиками разбегались веселые морщинки и Кее хотелось скрыть этого белобрысого балбеса от всего мира, вот просто запереть в комнате и не выпускать. Потому что совершенно непонятно, как будучи таким беспечным он смог дожить до своих лет, а потом облако так же внезапно отпускало, стоило вспомнить, что Конь ученик «малыша», да и даже спустя десять лет Хибари так и не удалось стать сильнее его. Иногда это безумно злило, но в целом, было в этом что-то притягательное, пусть иногда, но покоряться более сильному. Правда, воспоминания о таких «покорениях» неизменно заставляли уши полыхать, а дыхание сбиваться. В последнее время у Кёи все чаще возникали мысли об этом самом покорении, но в несколько иной трактовке… весьма надо сказать возбуждающей… для брюнета, а вот как отнесется к этому Дино, оставалось загадкой, потому как решится Хибари так и не смог… пока… А тут судьба подбрасывает такой шанс - молодой Каваллоне, так ведь даже интереснее, разве нет?

Вот за такими размышления они и дошли до квартиры Кёи. Хибари не задумываясь достал запасной ключ из нагрудного кармана куртки Каваллоне, чем кажется ввел того в жесткий ступор. Ну не объяснять же теперь, что за десять лет, он не то, что к ключам от своей квартиры в его куртке привык, но даже к Ромарио, который периодически обнаруживался на кухне, готовящим им завтрак, научился относиться индифферентно. Так что брюнет только чуть слышно фыркнул, с щелчком открывая дверь такой родной и в то же время немного чужой квартиры. Кёя уже успел снять обувь и пройти на кухню, инспектируя содержимое холодильника, а Дино все еще мялся у дверей не зная, как правильно поступить: с одной стороны, дверь у него перед носом никто не захлопнул, а с другой в гости его вроде как тоже не приглашали. Татуированный пока еще не настолько был уверен в их отношениях, чтобы…

- Ну и чего ты застрял? – с кухни ухмыляясь выглянул предмет размышлений. – Ты же вроде собирался меня охранять, думаю внутри это будет сделать проще чем снаружи, тебе так не кажется? Проходи уже. Полагаю, ужинать мы будем омлетом с сыром, а к чаю у нас будут круассаны… и да, готовить буду я, на ближайшую неделю кухня мне еще понадобится.

Улыбнувшись от уха до уха Каваллоне моментально ввалился в прихожую, причем ввалился в своей манере – стандартно мордой в пол, на что брюнет только закатил глаза, но помогать непутевому не поспешил, разумно рассудив, что уж до кухни тот как-нибудь живым доберется. Спустя пару минут мустанг и правда уже сидел на стуле и наблюдал, как Кёя ловко разбивает в миску яйца и заливает их молоком, начиная взбивать смесь венчиком. Пока мужчина по памяти доставал сковороду, соль и включал плиту на среднюю мощность блондин откровенно наслаждался видом, причем видом отнюдь не на еду. Гораздо больше татуированного интересовали тонкие пальцы, так ловко обхватывающие венчик, Каваллоне так и видел, как они сжимают его… так, сейчас не время, в попытке отвлечься кареглазый уставился на спину хранителя, под хлопком рубашки (пиджак Кёя снял и повесил на стул, чтобы не мешал) перекатывались литые мышцы, мысли Дино снова свернули на кривую тропку, он то и дело представлял, какого это выцеловывать на этой спине дорожки, по позвоночнику от затылка и вниз. Особое внимание уделить местечку между лопатками, там у Кёи эрогенная зона, он весь ёжится и пыхтит, пытаясь не показать, как ему на самом деле приятно… интересно, а взрослый ведет себя так же? Скорее всего нет, этот Кёя куда более уверен в себе и наверняка в любовных играх может дать нынешнему Каваллоне сто очков вперед. Вот черт, тут же становится интересно сколько всего они за эти десять лет успели перепробовать, но не спросишь же, если с маленьким Кёей справится еще можно было, то этот точно прибьет не моргнув глазом.

Мысли снова вернулись к спине: от лопаток можно пройтись поцелуями вниз до такой притягательной пятой точки, на которой конь основательно завис. Даже скрытая сейчас темными брюками, которые непростительно эротично, по независимому мнению все того же Каваллоне (да уж, тут скорее предвзятое), ее обтягивали, задница облачного хранителя вызывала у босса союзной семьи неконтролируемое слюновыделение. Ну и еще пару чисто физических реакций, одна из которых как раз начинала натягивать свободные в общем-то штаны Неба в одном строго определенном месте, а ведь именно этого он и хотел избежать, но в обществе Кёи вся выдержка мустанга катилась к чертям, кроме того, они очень долго не виделись, неделю, не меньше! Надо ли говорить, что итальянец прибыл в Японию, задавшись целью развести своего вредного ученика-любовника на внеочередной секс? И надо же было Хибари именно в этот момент обернуться, сверкнув из-за плеча фиалковыми глазами. Каваллоне чуть не навернулся со стула, попытавшись руками прикрыть так не вовремя нарисовавшиеся реакции тела. К счастью, заметивший его не слишком успешные манипуляции, брюнет только ухмыльнулся, сместив взгляд на причину всех проблем.

- Кушать подано, - на стол рядом со стулом, на который придя приземлился татуированный поставили ароматно пахнущую тарелку. Оказывается, пока Дино придавался мечтаниям, облако успел все приготовить и даже сделать кофе, который тоже был поставлен рядом с омлетом. Сам брюнет сел напротив и уже успел отхлебнуть ароматный напиток, аккуратно вилкой отпилив себе кусочек омлета и помидорки, которая была выложена поверх блюда. Отправляя пищу в рот облако только чуть приподнял бровь, глядя на блондина, который казалось вкуса еды и не ощущал, а просто двигался на автомате, так как взгляд Каваллоне был прикован отнюдь не к аппетитной в общем-то массе, а ко рту мерно поглощающего свою порцию Хибари.

А Дино в этот момент про себя материл неоправданно сексуального брюнета, за то, что тот даже ест как-то слишком эротично! Стояло у коня и без того уже железно. А если Хибари продолжит вот так вот медленно глотать пищу, постоянно облизывая бесконечно чувственные губы, обманчиво кажущиеся тонкими и твердыми, но Каваллоне-то знает насколько они на самом деле мягкие и отзывчивые, то мустангу вполне грозило опозориться, спустив, даже не притронувшись к себе. Как малолетке какому-то, право слово. Кёя продолжал есть и как-то подозрительно понимающе косить на коня хитрющими аметистовыми глазами.

Когда брюнет закончил ужин, запив кофе парочку круассанов, а татуированный наконец закончил давится своей порцией, облако встал и поведя плечами, заявил, что ему не помешало бы помыться, так как выдернуло их с Мукуро как только они вернулись с миссий (с разных слава всем богам!) и до ванной он так и не добрался. Так что спустя пару минут Хибари уже выходил из спальни, закинув на плечо банное полотенце и на ходу расстегивая пуговицы на рубашке. А у блондина в этот момент опять коротило систему: Кёя… в ванной… в ванной голый Кёя… на этом мыслительный процесс обрывался и начинал перезагрузку. Из уголка губ Неба, как успел отметить хозяин квартиры, вполне натурально начала стекать слюна. Хмыкнув на такое ярко выраженное проявление эмоций облачный хранитель закрылся в ванной комнате, правда щелчка запираемого замка не последовало, а это значит…

А что это значит Каваллоне мог только догадываться, слушая как начинает шуметь за стеной душ. Воображение уже вовсю рисовало, как Кёя снимает рубашку, потом к ней присоединяются брюки и уже совсем сверху пошлой тряпочкой падают боксеры. Вот он встает под упругие водные струи, которые начинают ласкать стройное тело, проходясь по гладкой светлой коже, оглаживая рельефную спину, забираясь во впадинку между ягодиц… На этом моменте Дино понял, что лучше умереть попытавшись, чем сдохнуть на кухне от спермотоксикоза и тихонько поскребся в дверь.

Кёя, услышавший легкое поскуливание и шкрябающие звуки за дверью, только усмехнулся, это было вполне ожидаемо, выдержкой Каваллоне никогда не отличался, а в молодости так вообще. Через пару минут в ванну осторожно протиснулась голова блондина, а следом и он весь. И столько всего было намешано в слегка ошалевшем выражении лица итальянца, что облако пробило на совершенно не свойственное ему хихиканье: тут и страх перед тем, что его сейчас побьют и отправят вон; и детское почти удивление от общей запутанности ситуации; немного истеричное, замешанное на адреналине веселье; но ярче всего в шоколадных глазах плескалось возбуждение. Бархатные карие глаза буквально омывали брюнета волнами желания. В них можно было с легкостью прочитать, что добровольно Дино уже не уйдет, только если выгонят. Кстати, уверенность в том, что скорее всего так и будет, тоже прекрасно читалась на выразительном лице мустанга. Ну да, будь это его молодая версия Каваллоне уже бы получил мыльницей в лоб, правда, вряд ли тогда его это бы остановило, а вот сейчас коня тормозило именно неожиданное изменение разницы в возрасте и, как следствие, невозможность рассчитать линию поведения.

- Спинку потрешь? – Хибари кинул блондину мочалку и повернулся спиной. – Только раздеться не забудь, а то вымокнешь весь, - брюнет явно провоцировал, в интонации голоса проскальзывало обещание большего, чем простая помывка.

Дино сорвался, буквально за пару секунд вещи оказались на полу, а сам блондин уже забрался в ванну, куда только обычная неуклюжесть подевалась? Нанеся на мочалку гель, татуированный начал аккуратно намыливать спину брюнета: от лопаток круговыми движениями опускаясь вниз и снова возвращаясь к плечам, опять до поясницы, не решаясь опуститься ниже, проходясь по всем родинкам, не пропуская ни миллиметра фарфоровой кожи. Белая пена, только успевшая покрыть очередной участок тут же исчезает по напором теплых струй и не понятно была она тут или нет, но для блондина это только еще один повод коснуться совершенного тела, так что он ни капли не расстроен. Брюнет упирается руками в стену, слегка вздрагивая каждый раз как между лопатками проходятся в незатейливой ласке чужие пальцы. Никто не заметил, когда мочалка упала на дно и спину начали ласкать широкие ладони, скользя по обманчиво хрупким крыльям лопаток, подушечками пальцев у основания шеи, слегка царапая короткими ногтями алебастровую кожу. Спустя какое-то время к рукам добавляются губы, выцеловывая понятные только воображению Дино узоры.

Хибари почувствовал явную заинтересованность блондина в происходящем, когда тот прижался ближе, слегка прикусив зубами загривок, от этого по спине пронесся табун мурашек, и облачный хранитель не смог сдержать стон. Твердый член итальянца удобненько так лег прямо между ягодиц, когда окончательно распалившийся Каваллоне, рыкнув впечатал японца в себя, покрывая жгучими поцелуями-укусами белую тонкую шею. Широкая ладонь накрыла не менее возбужденное достоинство Кёи, полностью сдвигая нежную кожицу с обнажившейся, налитой кровью головки. В то же время пальцы второй руки играли со ставшими весьма чувствительными сосками, приминая и пощипывая нежную плоть, заставляя застыть твердыми горошинами. Несколько немного грубых движений по возбужденному члену японца, сопровождающихся движением органа итальянца между ягодиц, периодически задевающего пульсирующую дырочку и Хибари не выдерживает:

- Конь, чтоб тебя, найди уже смазку и сделай все как полагается, - в голосе брюнета тоже появляются рычащие нотки, и он уже сам потирается задницей о чужую плоть явно желая большего.

Пока Дино подрагивающими руками перебирает баночки на подставке, стараясь подобрать что-то, что может заменить столь необходимый им на данный момент предмет, Кёя дотянувшись распахнул зеркальный шкафчик, где обычно хранилась аптечка и прочие полезные мелочи, вдруг там найдется что-то подходящее. Увиденное заставило его широко распахнуть глаза, а Каваллоне, похоже, так и вовсе потерял челюсть: на нижней полке стройным рядом стояло пять флаконов весьма интимного содержания – смазка с клубничным запахом, с охлаждающим эффектом, противоалергенная, расслабляющая и двойного действия, которую можно так же использовать как масло для массажа. Последнюю брюнет пообещал себе обязательно использовать, но чуть позже. Сейчас же он протянул руку и взял стоявшую ближе всех противоалергенную…

- Умею я удивлять, однако, - протянул Хибари всовывая флакон блондину, - даже себя…

- Кхм… это… меня так ждал… эм… я точно буду приезжать чаще, - довольный как лось закончил Каваллоне.

- Хватит трепаться, займись делом, - пихнул его мужчина, снова развернувшись спиной и прогнувшись в пояснице, подставился под ласковые руки.

Дино судорожно вздохнул, опустившись на колени и прикоснувшись пальцем, обильно покрытым прозрачной субстанцией к сжатому колечку мышц, одновременно другой рукой начиная ласкать мошонку мужчины, перекатывая и слегка оттягивая яички, вовсю стараясь отвлечь от неприятных ощущений. Сфинктер достаточно легко пропустил в себя палец по первую фалангу, было заметно, что Хибари и не думает зажиматься, наоборот старается по максимуму расслабиться и впустить в себя чужие пальцы. Так что буквально через пару минут блондин ласкал нежные стеночки уже не одним, а двумя пальцами, растягивая японца под себя. Помимо чисто физического удовольствия итальянца невероятно заводило то, что сейчас в его руках изгибался не молоденький мальчишка, для которого он в данном плане и учитель, и старший товарищ, а взрослый мужчина, вероятнее всего, превосходящий Дино как по силе, так и имеющий больше опыта, но все равно позволивший блондину занять ведущую роль.

Хорошенько просмаковав последнюю мысль татуированный понял, что сил сдерживаться совсем не осталось, в паху уже ломило от желания погрузиться в жаркую глубину, хотелось вставить до упора и начать двигаться, выбивая из партнера громкие стоны. Хотя громко Кёя никогда не стонал, сложно сказать было ли это потому что он стеснялся или такой уж характер, но сейчас опять же представилась отличная возможность это проверить, взрослый хранитель облака в его руках стеснительностью явно не страдает. На том и порешив, Дино вытащил из брюнета пальцы, которые уже свободно скользили в растянутом отверстии и, поднявшись, приставил ко входу бордовую от прилившей крови головку. Начав осторожно проталкиваться внутрь блондин даже не успел уловить момент, когда Хибари сам насадился на его член одним рывком почти до упора. Брюнет хрипло простонал, ощутив как его распирает изнутри чужая плоть, но отголосков боли в этом блядском звуке Каваллоне не услышал, только наслаждение, так что с чистой совестью ухватив японца за бедра начал двигаться, периодически взрыкивая от приятных ощущений.

Хибари от парня не отставал, подмахивая навстречу мощным толчкам, громко стонал и царапал пальцами кафель. Все-таки Каваллоне отличный любовник, у Хибари почти никогда не получалось удержаться и не кончить раньше партнера, вот и сейчас Кёя уже чувствовал, что с каждым ударом по чувствительно простате он приближается к разрядке. Немного болезненный укус в плечо и пара резких движений вдоль его возбужденного органа стали последней каплей: облако прикусил губу и кончил, чувствуя, как блондин продолжает вколачиваться в его тело. Впрочем, продержался он не намного дольше, чувствуя как сжимают член пульсирующие мышцы ануса, итальянец сделал еще пару фрикций и содрогнулся изливаясь. Прижав облако к себе, блондин осел на дно ванной, тяжело дыша и уткнувшись лбом тому в спину.

- Все, конь, давай вставать, спать я предпочитаю в кровати, - Хибари болезненно щипнул итальянца за ляжку. Услышав за спиной сдавленное «ойканье», за которым явно скрывались куда более развернутые эпитеты, брюнет слегка развернулся, чтобы встретиться взглядом с карими глазами, в которых светилась обида за такое жестокое приведение в чувство. – А это тебе за мою шею, - мстительно ухмыльнулся мужчина, - у меня теперь весь загривок будет в синяках.

Придерживаясь за края ванны японец аккуратно поднялся, все-таки после таких активных упражнений ноги слегка подкашивались. Снова встав под теплые водные струи, душ эти двое в увлекшись процессом так и не выключили, облако помог подняться и мустангу, на этот раз просто быстро сполоснувшись, мужчина протащил блондина на буксире до кровати и вместе с ним плюхнулся на нее:

- Спать.

- Но, Кёя, еще же день… - слабо взбрыкнул итальянец.

- Я сказал – спать, я две недели мотался в каком-то всеми забытом месте, а теперь хочу отдохнуть, и ты исполняешь обязанности моей личной грелки, - Каваллоне накрыли легким бамбуковым одеялом, прихлопнув при этом рукой, видимо, чтоб не сбежал.

Нахрена Хибари летом грелка Дино, честно говоря, так и не понял, но кто он такой, чтобы спорить с любимым упрямцем, тем более, что в сон действительно клонило и уже через пару минут блондин тихо сопел в макушку устроившегося у него на плече облачного хранителя.

А японец, слушая мерное сердцебиение, строил весьма грандиозные планы на ближайшую ночь и сил им обоим, для осуществления задуманного, поднакопить не помешает.

***

Будущее.

Хибари сердито поджимая губы, поднимался, думая кого бы ему убить в первую очередь? Он целых две секунды валялся на гребанном ананасовом извращенце! Это совершенно непростительно! И без того с утра не особо радостный Кёя едва сдерживал жажду крови, причем сдерживал исключительно в том плане, что просто не мог определить на кого же ее направить сначала: на сволочного иллюзиониста, охреневшего подрывника (это все он виноват и плевать, что этот на десяток лет старше, чем тот, из-за которого на них свалился бешеный теленок) или на как-то больно подленько хихикающего от вида их с Мукуро структурной композиции Савады. Десятый Вонгола сидел в кресле, закинув ногу на ногу и, подперев щеку рукой, умильно их разглядывал и что-то в его глазах облаку очень не понравилось. Уже почти приняв стойку, Кёя почувствовал, как его разворачивают и впечатывают в чью-то широкую грудь… дурости на подобную авантюру могло хватить только одному человеку…

Широко улыбаясь, незамеченный сначала молодым облачным хранителем, Каваллоне Дино счастливо прижимал к себе источающую ауру мести изящную тушку японца.

В полной тишине звякнули ударившись друг о друга тонфа… жертва была выбрана.

@темы: яой..., ><, писанина, KHR, НЦа, фикрайтерство

---

Бонус 2, я таки закончил первую главу)))

- Да стой ты, чертова корова!!! - блондинистая комета неслась за перепуганным насмерть теленком, ничего не замечая на своем пути. - Догоню, хуже будет! - Мукуро только и успел подумать, что при таких угрозах ни одно мало-мальски адекватное существо не то, что не остановится, но и не притормозит даже и только потом понял, что ненормальная парочка несется прямо на него и замедляться даже не думает. Снова проклянув себя за то, что какого-то хрена, сегодня, надавав себе пинков за то, что в прошлый раз (а конкретно на всевонгольской вечеринке) как последний трус сбежал от ОЧЕНЬ странного Десятого, решил реабилитироваться в собственных глазах и пришел попугать стопроцентно пришедшего в себя Цунаеши. Мало того, что Савада пугаться не стремился, видно весь страх был израсходован на встречу с Занзасом, с которым Рокудо столкнулся нос к носу у входа в дисциплинарный кабинет, где на данный момент и находился уставший Савада, вместе с веселым Каваллоне, так еще и этот цирк бесплатный.
Цуна как раз задумчиво посматривал на слегка растерявшегося от его пристального внимания Мукуро, когда разом произошло несколько событий: в кабинет зашел Кёя, который явно не оценил присутствия в нем как самого Цуны так и хранителя тумана, да и к Дино лояльности проявлено не было; буквально в следующую секунду туда же влетел жутко галдящий Ламбо, за которым гнался подрывник; на всем ходу теленок врезается в Хибари, впечатывая того в Рокудо; из его шевелюры вылетает базука и падает на этих двоих; сам теленок летит в окно, а кабинет наполняется дымом, правда в этот раз не розовым, а каким-то сине-фиолетовым.
- Прям трааадииция...- медленно тянет Каваллоне, глядя на двух стоящих друг напротив друга брюнетов, длинноволосого и короткостриженного. Мукуро сейчас больше чем на полголовы возвышается над извечным соперником, что явно не нравится второму, впрочем как и то, что туман вообще находится к нему так близко. Но так как сейчас оба уже взрослые люди, мордобития удается избежать, пренебрежительно фыркнув (что вызвало у Мустанга ассоциации с так любимыми Кёей ёжиками, на что он незамедлительно умилился) облако обошел иллюзиониста и плюхнулся на диван, на который тут же приземлился блондин, преданно заглядывая в глаза, правда руки все же предпочел оставить при себе, так как терпение даже взрослого Кёи отнюдь не отличается большими запасами. Каваллоне рад, а Хибари явно считает его умственно отсталым, если судить по взгляду, брошенному брюнетом на босса союзной семьи.
- И какого черта вы устроили в кабинете дисциплинарного комитета? Что это за несанкционированное собрание? Впрочем, неважно, уверен, что моя более молодая версия с этим разберется осталось только подождать еще несколько минут...
- Я бы на твоем месте не был так уверен, Кёя-кун, - издевательски пропел Мукуро, примостившийся на краю стола, за которым сидел Савада с трудноопределимым выражением на лице. - Судя по всему, что-то нашего драгоценного босса явно беспокоит, верно? - последнее длинноволосый выдохнул почти в губы оцепеневшего неба Вонголы, не ожидавший подобной подставы Цуна навернулся из кресла. Да, с годами, как привлекательность, так и наглость туманного хранителя только возросла. Полыхая малиновыми ушами, Десятый только кивнул. - Ну, так может стоит нас просветить все-таки, м? - Мукуро уже приценивался, как бы ему лучше обойти возникшую преграду, а именно стул, чтобы снова подобраться поближе к встрепанному шатену и продолжить его поддразнивать. Он уже и забыл, как это было весело, двадцатипятилетний Цуна, уже давно не поддается на подобные провокации, только улыбается не менее хитро, а порой еще и сам умудряется вгонять своих хранителей в краску. - "Все же за десять лет сильнее всех изменился именно он, очень сильно изменился,"- Рокудо даже не заметил, как губы растянулись в довольной улыбке, вызвавшей у бедного Цунаеши легкий нервный тик.

- Так в чем проблема? - в отличие от Мукуро Хибари не был настроен на игривый лад и теперь ждал объяснений.
- Ну... понимаешь... Кёя... тут такое дело... - в руке облака словно из воздуха соткалась тонфа, как бы намекая блондину, что если он не перестанет мямлить, прием у стоматолога ему обеспечен. - Дело в том, что Бовино решили попробовать увеличить эффект действия временной базуки... собственно сегодня Ламбо должен был ее нам принести... в общем вот, если расчеты верны, вы тут на три дня, - до безобразия довольная морда коня доказывала, что тому ситуация явно не кажется такой уж хреновой. Надеяться на поддержку со стороны разноглазого тоже не имело смысла, тот как кот на сметану пялился на молодого Дечимо и радовался ситуации даже сильнее, чем Каваллоне. Кёе ничего не оставалось кроме как возвести глаза к небу словно спрашивая: за что ему все это?
***
Спустя примерно полчаса и пару звонков, все подтвердилось. Да, эксперимент Бовино прошел успешно, более того продолжительность пребывания была увеличена не до трех дней, а до целой недели. На новость все среагировали по-разному: Цуна, вздохнул, "небесной чуялкой" определив, что не видать ему покоя; Каваллоне счастливо вздохнул, "небесной чуялкой" определив, что будет ему счастье... если выживет, но это опять же детали; Хибари сердито вздохнул (скорее просопел как ёж), обычной людской чуялкой (попой в простонародье) определив, что терпения ему понадобится ОЧЕНЬ много; Мукуро не вздыхал, а пошло облизнулся, безо всякой чуялки определив, что его ждет неделя веселья.
Далее темой дня стало размещение гостей из будущего. Точнее для Кёи оно как бы вообще не стояло, он собирался жить у себя в квартире, а вот Мукуро весьма настаивал на том, что Цунаеши, как босс просто обязан приютить его у себя, можно даже у себя в комнате (стоит ли говорить, что второму варианту разноглазый был бы более чем рад?). В то же время Мустанг не менее настойчиво пытался доказать Хибари, что он просто обязан быть с ним, чтобы проследить что все точно будут в порядке. На последнее брюнет ехидно прокомментировал, что и он и квартира будут в куда большей безопасности, если ходячей катастрофы имени Каваллоне Дино не будет в радиусе примерно километра. Конь обиженно кривил губы, но уговаривать продолжал. Цуна едва ли не на стену залезший, уже устал придумывать отговорки, по которым не может забрать Мукуро к себе. Как то: тараканы, рожают; Реборн храпит; было землетрясение и дом снесло к такой-то матери и Цуна сам вынужден побираться, на последний перл даже Каваллоне удивлено выпучил глаза, на секунду оторвавшись от убалтывания неприступного, но такого соблазнительного (только ему не говорите, а то хана Динке) Кёи. В итоге все разрешилось в пользу не в меру настойчивых Каваллоне (ибо Кёе тупо надоело, да и был у брюнета свой шкурный интерес, но это тшшш!) и Мукуро (посредством Реборна, врезавшего Цуне, в основном, за упоминание про храп. Правда, на сам факт удара, Рокудо несколько нехорошо сощурил разноцветные глаза).

По пути домой Цуну как обычно вызвался провожать Гокудера, как настоящий друг обязуясь его хранить и защищать. Благодарный такой поддержке от будущей правой руки (не пошлить!) Савада, обдумывал под каким бы предлогом поселить на эту неделю у себя и подрывника. Тот явно против не был, преданно заглядывая небу в глаза, время от времени дергая веревку, на которую был привязан истошно вопящий (ну пока на него Мукуро не посмотрел, потом просто мокрый, но молчащий) теленок, в любой другой раз Цуна может и попенял бы Хаято на жестокость, но сейчас подрывник был жизненно ему необходим, как буфер между ним самим и туманом.
Все планы по обеспечению безопасности себе любимому, Саваде разрушил тот, от кого он такой подлянки уж точно не ожидал. Выруливший откуда-то из-за угла Ямамото, что-то жизнерадостно возвестив, дружески хлопнул Цуну по плечу, поздоровался с Мукуро, отпустил Ламбо (крайне довольного обретенной свободой). И как-то не особо дружески приобняв зеленоглазого за пояс, уволок краснеющего и шипящего что-то явно матерное итальянца в неизвестном направлении. Ошарашенно хлопая глазами, Цунаеши далеко не сразу пришел в себя, судя по всему, его друзья однозначно относятся к радужной аудитории, и он вовсе не о цветах пламени сейчас думал. Подобное открытие несколько шокировало и подводило к определенным мыслям, которые его посещали, как правило, в присутствии хранителя тумана. А как им не посещать, если раз за разом, то прижимаясь всем телом, то просто интимным шепотом на ушко тебе говорят, что хотят получить твое тело? Нет, поначалу, десятый честно пытался думать, что тушка его Мукуро нужна только в корыстных целях, ибо своя пообтрепалась и все такое… но чем дальше, тем сильнее носитель небесной интуиции в этом сомневался, если бы Мукуро хотел давно бы красовался в шкуре Дечимо, как в новой шубке.
Вот и сейчас стоило только исчезнуть сторожевому церберу в лице Гокудеры, как каким-то неуловимым образом рука хранителя из будущего оказалась у Савады на поясе, а сам мужчина уже шептал в моментально заалевшее ухо, что стоит зайти в магазин, а то как-то не хорошо приходить в гости с пустыми руками, благо за десять лет валюта особо не изменилась, да и зря что ли его считают одним из лучших иллюзионистов (а он сам так и вовсе лучшим). Цуна дернулся, попытавшись отодвинуться, но сильная рука с изящными длинными пальцами, в данный момент пробравшимися под школьную рубашку и легонько поглаживающими моментально покрывшуюся мурашками кожу, не позволила ему этого сделать.
- Что же ты так меня шугаешься, Савада Цунаеши? - шатена еще сильнее прижали к горячему телу. - Неужели я как-то дал понять, что хочу причинить вред, а? Я же наоборот все для семьи... для тебя, - с каждым предложением голос становился тише и вкрадчивее, а в конце появились легкие мурлыкающие нотки, заставившие мурашки с пояса мигрировать в сторону позвоночника, а оттуда по нему вверх до затылка. До дома Савады, они практически так и дошли в обнимку, благо дойти оставалось всего ничего, периодически десятый пытался из объятий мужчины выскользнуть, но ни одна из попыток успехом не увенчалась. Зато Мукуро успел как следует обдышать и обслюнявить его ухо, облапить талию, бока и бедра, и даже успел пройтись наглой ладонью по заднице, на этом моменте шатен таки вырвался и сверкая алыми щеками, что-то пробормотал дома про гостей и сбежал в комнату, предоставив Рокудо самому разбираться с Наной, благо проблем в общении у того возникнуть никак не должно.

Естественно их не возникло, и буквально спустя десять минут, разноглазый распахнул дверь в комнату Цуны, чтобы сообщить, что с сегодняшнего дня он «будет жить с ними», запертую, между прочим, дверь. Вселенская скорбь во вздохе прикрывшего глаза дечимо, могла разжалобить камень, но Мукуро не камень, так что не разжалобился, с интересом разглядывая простенький в общем-то интерьер: шкаф, кровать, да школьный стол. Ладно, с отсутствием какого-либо стиля у неба Вонголы мужчина смирился уже давно, хотя поначалу, со всем упорством пытался его привить. Однако, усилия раз за разом шли крахом, и в конце концов, туман смирился, самостоятельно выбирая гардероб для обожаемого босса, в отличие от Кёи обожаемого без кавычек, потом дизайн квартиры, которая в итоге оказалась общей, оформление кабинета, помощь с организацией мероприятий, вот на этом моменте Мукуро понял, что на него, тогда все еще отбрыкивающегося от официального титула хранителя, уже успели навешать кучу обязанностей. Попытка устроить скандал захлебнулась в зародыше, точнее в кабинете босса семьи, собственноручно Рокудо обставленном. Проводивший пышущего негодованием брюнета, входящего в дубовые двери, взглядом аля «дошло наконец-то», подрывник спустя пару часов встретил его на выходе с рожей еще более ехидной. Растрепанному, запыхавшемуся, напрочь забывшему зачем он вообще сюда приходил туману даже хватило совести покраснеть, когда нагло ухмыляющийся во всю рожу (никак у дождя научился) Гокудера жестом показал, что воротник стоит поднять повыше. В общем, убеждать Савада научился, по крайней мере своего туманного хранителя.

Сейчас мужчина задумчиво разглядывал своего будущего любовника, который об этом пока еще не знал, может, конечно, догадывался (небесная интуиция и все такое), но уверен не был, потому что, если Мукуро правильно помнил, в это время он и сам не знал, чего на самом деле хочет от десятого Вонголы. Понимал только, что тело его ему без надобности, ибо из тюрьмы Виндиче его уже вытащили, и своя тушка функционировала вполне нормально, но оборвать все связи с конкретно этой мафиозной семьей он не торопился, несмотря на всю свою к мафии в целом ненависть. Более того, постоянно старался оказаться поближе, тогда еще не понимая, что главную роль в его не особо логичном поведении сыграло уже на тот момент непомерное обаяние будущего босса. Нескладный подросток умудрился каким-то образом очаровать и связать вместе, несовместимых казалось бы личностей. Особо несовместим, конечно, был Хибари. Рокудо хмыкнул, глянув на покосившегося на него Саваду. Но даже этот упрямый баран вступил в семью и остался с ними, определенную роль тут, по-любому, сыграли дружеские, братские почти, отношения Цуны с мустангом. Нет, эти двое свои отношения не афишировали, хотя Каваллоне, дай ему волю, рассказал бы всем-всем-всем, но облако держал его на коротком поводке. И в тоже время все знали, что между ними происходит. Так что из учеников Реборна вышли на редкость удачные руководители, хотели они того или нет.

Сев на кровать, чуть склонив голову к плечу и закинув ногу на ногу, руки при этом сцепив на колене, туман продолжил размышлять, глядя на дергано раскладывающего на журнальном столике школьные принадлежности шатена. Судя по всему, Цунаеши собирался делать домашнее задание, или делать вид, что делает домашнее задание, да все что угодно, лишь бы отсрочить момент начала общения со своим хранителем. Пальцы правой руки начали тихонько постукивать по костяшкам левой, ну кто бы мог подумать, что из этого угловатого мальчишки вырастет такой мужчина: сильный, упрямый, волевой, умеющий заставить себя слушать, но при этом ставящий друзей и любовь превыше всего, не терпящий жестокость и порой абсолютно беспомощный. Тонкие губы снова растянулись в улыбке, а Цуна снова вздрогнул. Брюнет поймал себя на мысли, что нынешний десятый просто непростительно мил, чего только стоят эти непослушные растрепанные волосы в беспорядке обрамляющие детское еще лицо, из которых выглядывают кончики малиновых ушек, тоже милых, а уж как ему идет мягкий румянец, опять расползающийся по скулам мальчишки. Мукуро и сам не заметил, как начал облизывать отчего-то пересохшие губы, а улыбка перешла в весьма плотоядный оскал.

По спине так жадно пожираемого глазами, Савады снова загарцевали табуны мурашек, а румянец на скулах значительно потемнел, стоило ему тайком бросить на мужчину быстрый взгляд из-под ресниц. Парень не совсем понимал, что именно ему обещает подобное выражение на лице разноглазого, но чувствовал себя не очень уютно, он как-то не привык к настолько пристальному вниманию со стороны других людей. Особенно мужчин… особенно таких как Мукуро. Успешных, самоуверенных, обладающих почти животным магнетизмом. Мукуро был несомненно привлекателен и стопроцентно пользовался успехом у женщин… да и у мужчин, наверняка тоже. Зачем ему такой замухрышка, как Цуна? Поняв, куда завели его мысли, парень нервно заерзал и как-то совсем пропустил момент как рядом с ним, бедром к бедру уселся предмет его размышлений.

- Хммм, математика, у меня довольно неплохие знания по данному предмету, - мужчина уже разглядывал неловкие каракули Цуны в тетради. – Помочь? – и вроде ничего такого не было сказано, абсолютно рутинная тема, а сердечко Савады начало частить, периодически вообще сбиваясь с ритма. Шатен уже совсем собирался отказаться и даже повернулся к Мукуро лицом, внезапно оказавшимся слишком уж близко к лицу туманного хранителя, как заметил в окне поигрывающего пистолетом Реборна, весь вид которого как бы намекал, что делать этого не стоит. Тяжело сглотнув, десятый Вонгола судорожно кивнул, в конце концов, мужчина ему пока еще ничего плохого не сделал, да и не собирался, кажется, а вот Реборн… Цунаеши передернуло.

- Д-да, конечно, спасибо, - слегка заикаясь парнишка кивнул и, получивший таким образом карт-бланш на дальнейшие действия, Рокудо начал объяснять. - Вот тут у тебя «х» должен быть в кубе, - мужчина ткнул пальцем куда-то в середину уравнения, - а ты почему-то ставишь квадрат, поэтому все вычисления сбиваются и естественно ответ не сходится. – Туман только ухмыльнулся почувствовав, как задрожало прижатое к нему тело. Все верно проще всего ведь ткнуть в ошибку пальцем, а чтобы это сделать можно перекинуть руку через талию Савады и прижаться к спине грудью, чтобы дотянуться. Безусловно, всех этих манипуляций можно было и не производить, но в чем тогда весь интерес? Мукуро перевел взгляд на сосредоточенную мордашку своего «ученика», который всем своим существом пытался сделать вид, что слушает объяснения, а не пытается незаметно отодвинуться. Что, кстати, абсолютно бесполезно учитывая, что впереди стол, по бокам руки хранителя, а за спиной он целиком, прижимается и дышит в ухо. – Понятно? –снова от скул начинает расползаться румянец, покрывая даже шею, руки парнишки нервно подрагивают и он, кажется, даже не понимает, о чем его спрашивают. Немного сильнее сжав руки, подтягивая будущего босса чуть ли не к себе на колени, Рокудо продолжил шептать: - Слушай, тебе еще не говорили, что ты просто лапочка, так бы и съел…

Как Цунаеши оказался стоящим на кровати спиной пытаясь влиться в стену не сможет объяснить, наверное, никто, данной ситуации как нельзя лучше подходило выражение «как ветром сдуло».

- Что, прямо так сразу и в кровать? – длинноволосый одним пластичным движением поднялся с пола. Взъерошенный больше обычного десятый, только стал дышать еще тяжелее, открывая рот как выброшенная на берег рыба, силясь что-то сказать и не в состоянии подобрать слов. В карих глазах плескался откровенный ужас, состояние у мальчишки было явно шоковое. – Ладно-ладно, успокойся, давай доделывать твою домашнюю работу, а то учитель тебя вряд ли похвалит, - дечимо отчаянно замотал головой. – Обещаю без рук, слово хранителя. Честно, как можно быть таким пугливым, иди сюда. – иллюзионист, подойдя к кровати взял шатена за запястье и потянул уже несопротивляющегося парня обратно к столу, усадив его на прежнее место, сам сел с другой стороны столика. – Вот так. Успокоился? Приставать не буду, - Мукуро подленько улыбнулся и добавил: - пока не буду. – Савада опять вздрогнул. – Нет, ну это уже перебор… что-то я не помню, чтоб десятый Вонгола был таким трусливым зайцем. – В ответ Цуна пробормотал, что-то про то, что не собирается быть никаким десятым и угрюмо зыркнул на Рокудо, впрочем, весь серьезный вид портили по-прежнему красные щеки, и прическа аля «я упала с сеновала, тормозила, чем могла».

Дальше все пошло уже более-менее мирно, туман помогал своему боссу как можно правильнее выполнить заданное, практически не распуская рук, ну разве что прижимаясь чуть ближе необходимого. Реборн свалил в туман, хотя скорее все же к Бьянки, заглянул Ламбо, хотел подоставать Цуну, увидел Мукуро, передумал. Так же заглянула И-пин, не нашла теленка, поздоровалась со всеми, ушла. Примерно через полтора часа зашла Нана и сказала, чтобы они спускались ужинать. За столом Бьянки возжелала угостить новоприбывшего своей фирменной стряпней, Мукуро же не будь дурак, жрать эту гадость не захотел и попытался скормить все Реборну. Ни Бьянки, ни Реборн подобного жеста доброй воли не оценили и… короче, досталось как всегда Цуне.

Когда Цунаеши пришел в себя, за окном уже давно было темно, в комнате был выключен свет, судя по всему время перевалило за полночь. От попавшей-таки в его многострадальный желудок стряпни сестрицы Гокудеры, парня теперь мучила изжога и очень хотелось пить. Хотя общее состояние организма все еще можно было охарактеризовать как хреновое, жажда заставила шатена сесть на кровати, собираясь пойти до кухни. Однако, стоило только спустить ноги, как одна из них наткнулась на что-то теплое и, кажется, живое. Цуна уже хотел было заорать от ужаса, как его за эту самую ногу сдернули вниз и прижали к чьему-то горячему телу, а в ухо зашептали таким знакомым голосом:

- Ну и чего тебе не спится? Или решил все-таки проявить гостеприимство и помочь мне скрасить эту дивную ночь, мр? – Цуна одновременно испытывал два диаметрально противоположных чувства: с одной стороны, его отпустил страх перед неизвестностью, испытанный, когда он задел что-то, чего по определению в комнате быть не должно было, с другой… Мукуро тоже вызывал вполне себе отчетливый страх, правда, по совсем иным причинам. Савада как кот начал скрести по полу руками стараясь выползти из больно ласковых объятий и тихонько подвывать от ужаса, подвывать громко не позволяли совесть и остатки гордости. На все его поползновения Рокудо только так же тихо смеялся, от чего грудная клетка, к которой Цуна был прижат спиной, ощутимо вибрировала. – Спи давай, все равно не отпущу, - разноглазый еще и ногу закинул Цунаеши на бедро.

- Пить, - только и пропищал сусликом застывший в объятиях мужчины подросток.

- Ну хоть не писать, - на удивление беззлобно хмыкнул иллюзионист, принимая сидячее положение, заодно с собой усаживая и шатена. Вытянув руку, Мукуро буквально из ниоткуда достал стакан с водой и отдал Саваде. Когда тот напился стакан моментально в это же самое никуда убрали, и со спокойной совестью хлопнулись обратно на футон, который, судя по всему, гостю выдала Нана. При последовательно проведении всех этих манипуляций Цуну продолжали держать поближе к телу, соответственно на футон тот упал вместе с длинноволосым, который чмокнул его куда-то в висок, шепнул: - Спи, - и прижал еще сильнее, хотя казалось куда еще-то?

Ну и как в таких условиях можно уснуть? Цунаеши честно побарахтался в крепких объятиях минут пять, понял всю бесполезность сего действа и, смирившись, спустя какое-то время заснул сном праведника.

запись создана: 18.08.2014 в 19:29

@темы: Мой личный бред, ><, 2769, Д18, реборн, писанина, фикрайтерство

---

Хочу домооооой... но, по крайней мере, я все разгреб после отпуска, ща Женя прополощет мне мозг и станет совсем нормально, можна будет сесть переводить теннис, ибо будет свободное время... на работе, ага...

@темы: работа, писанина

---

Очередное рабочее утро

Ну вот, блондика напротив меня... настал этот ужасный день... а впрочем пофиг. Но я хочу СПАТЬ! Ложится полтретьего ночи, потому что "ну вот очень интересно, че там в скрипте дальше", было не самой лучшей идеей. Дебил я короче, как-то так(((

Блять... она реально блондинка (в худшем смысле этого слова)...

@настроение: Как-то не очень -_-"

@темы: Мой личный бред, работа, ><

---

Ну вот как-то так ^_^

Ёшие милаха)))

@темы: ><, Японцы

---

Kichiku Megane

Говоря об игрушке, я тихо ненавижу уже продажников... но меня не оставляет мысль о том, что я понимаю почему Кацуя трахнул Хонду (в прямом смысле), но переводя 206 скрипт, я поражаюсь как он его по голове ничем не трахнул... лопатой например!

@музыка: 【COVER】Utatane Piko – Re_Birthday

@темы: Мой личный бред, Игрушки, ><, Перевод

---

Чо бы такого написать-то?))) Вчера бухали с японцами... в гей-клубе... я старый и у меня теперь болит голова... вот, а еще надо вытрясти у Ёшие фотку с окама-чанами и выложить, зря я их ловил что ле? И да, Кодай ссыкло, а Шимпей нет... Шимпей вапще жоский чувак, залезть тацевать между двумя геями... это... смело, я думаю)
*Ушел переводить игрушку дальше*

Кроме того, я мало того, что в дайри вернулся, я еще и в аське снова сижу, на работе... Но там своя история)

@темы: Мой личный бред, ><, писанина, разное

---

-_-

на работе выбесили, довели до точки, оправил резюме в другую контору... вечером исправились... интересно, что будет дальше? А вообще хочу домой, жрать и спать, и тенниса из-за того, что бесился не перевел... и не буду... влом -_-"
Че еще, хочу денег... значит надо работать, а еще надо сеть за фанфик и игруху... вот... но сначала спать! В общем я устал и заебался...

@темы: работа, ><, разное

---

Рабочее утро...

Чеееерт... ненавижу вставать рано!!! Хочу спать! СПАТЬ! Пустите меня домой Т_т...
Ладно, конец истерике, пойду работать (((

@темы: Мой личный бред, работа, ><

---

Глупая неосторожность Бонус 1. Пьяные ёжики

И это тоже пусть тут валяется))) А еще Черновики сюда буду кидать)))

Бонус 1. Пьяные ёжики

Предупреждение: Автор упорот, герои пьяны. Снова НЦ, 8059, 2769 (да-да, именно так, вам не показалось), скорее всего махровое ООСище персонажей (хотя они пьяны, так что не докажете :Р), не бечено! Я предупредил!

Хибари Кёя в обычной жизни представителей Вонголы, мягко говоря, недолюбливал, как, впрочем, и всех травоядных. Что, скажите, может быть хорошего в стаде идиотов, предводителем которых является главный неудачник Намимори? И плевать Кёе, что за последний год Савада Цунаеши если и не превратился в брутального мужика, то бесхребетной тряпкой быть перестал однозначно. Все же такое количество перенесенных битв, положенное на не особо-то крупное тельце Савады, как бы намекало, что если хочешь жить, умей вертеться. Вот Цуна и вертелся, как мог, и в соответствии с очередным поворотом дурной судьбы, вынужденно закалялся характер. Но, как уже говорилось, Хибари это было побоку.

Поэтому, обнаружив на пороге собственной квартиры, что-то упорно втирающего ему Рёхея, наверное, единственного представителя Вонголы, который действительно Хибари не боялся ни в каком виде (толи иммунитет, толи просто мозг на тренировках отбили полностью. Облако склонялся ко второй версии), брюнет, мягко говоря, насторожился, почувствовав, что ничего хорошего встреча с этим мохоголовым ему не принесет. Спустя десять минут путанных и нихрена не понятных объяснений, в которых через раз проскакивало нечто «экстремальное» Кёя решил, что проще всего дверь закрыть и пусть общается с равным по интеллекту. Но эту мысль пришлось
отбросить, ибо у двери, по мнению все того же Хибари, IQ таки был выше, и последняя могла быть бита безмозглым варваром уже за свое высокоинтеллектуальное молчание.

Когда Сасагава зашел на третий круг, пытаясь объяснить Кёе, что он просто «обязательно» должен пойти на великую всевонгольскую вечеринку, посвященную их победе и празднуемую сегодня у него дома, так как родители с Кёко на все выходные уехали к родственникам, а Хибари уже подумывал сходить за тонфа и сделать Саваде одолжение, избавив его «семью» от излишне говорливого представителя, из-за угла послышалось покашливающее хихиканье, которое брюнет узнал бы из тысячи. Мгновенно сделав стойку на звук, облако приготовился, рвать на части столь ненавистного ему, мерзкого, дохленького, невыносимо наглого и просто отвратительного представителя тумана, как тот, выставив перед собой руки, сказал:

- Ну-ну, Кёя-кун, я сюда не драться пришел, что ж ты так сразу. Просто наш дорогой лидер очень просил собрать всех (на самом деле, Цуна никого и ни о чем не просил, но когда это интересовало Реборна?). Хотя, я думаю, мы все же можем обойтись и без тебя. Пойдем, Сасагава-кун. Думаю, ты понимаешь, что великий Хибари Кёя просто не умеет праздновать и очень боится опозориться перед всеми, когда выяснится, что ничего крепче сока он в жизни не пил, - и ухмыляющееся чудовище, виляя стройными бедрами (на моменте отмечания стройности ног Мукуро, Кёя трижды внутренне застрелился, раз пять в уме особо жестоко расчленил Рокудо и двести раз проклял Каваллоне, потому что виноват конь и точка!), пошло прочь.

- Да? – Рёхей задумчиво почесал затылок. – Жаль. Ну, бывай тогда, - боксер шумно потопал за ананасоголовым.

Перспектива упасть ниже Савады хоть в чем-то, сама по себе внушала Хибари священный ужас, а зная Мукуро, становилось ясно, что тот сделает все возможное, чтобы растрепать сию новость по всей школе, а если получится (а у него точно получится), то и по всему городу. На самом деле, облаку ничего не стоило походить с каменной мордой пару дней и все возможные смешки отпали бы сами собой, но спустя буквально минуту, потраченную на то, чтобы схватить тонфа и закрыть дверь, Кёя летящей
походкой шел за неимоверно радостным Сасагавой и что-то хихикающим себе под нос Мукуро.

Если бы кто-нибудь в последствии удосужился поинтересоваться у брюнета, почему он все-таки пошел, из внятного Хибари мог бы удостоить его только ударом в нос. В общем, как бы то ни было, а парламентеров Реборн выбирать умел и сейчас Хибари Кёя шел-таки на дурацкую вечеринку.

***

В это же время в доме Сасагавы полным ходом шла подготовка к празднику, заключавшаяся в готовящем суши Ямамото, выкладывающей на стол неимовернейшее количество выпивки Бьянки, путающегося под ногами Цуны и подозрительно косящегося на все это дело Гокудеры. Нет, бейсбольный дурак за разделкой рыбы, был для Хаято явлением, виденным не раз, и потому привычным, так же как и причитающий что-то Савада. Десятый просто очень сильно волновался, но ему простительно, по скромному мнению Гокудеры, десятому вообще практически все простительно. Но вот сестра, вытаскивающая из коробки на свет божий непонятно чем наполненные ёмкости разного цвета и формы, рациональный мозг блондина напрягала. Тело привычно подавало в мозг сигналы о том, что ничего из приготовленного/принесенного «ядовитым скорпионом» по определению нормальным быть не может, а значит надо ждать подвоха и, по возможности, быть готовым спасать десятого, ну, и, может быть, еще тупого недомечника.

Реборн, наблюдая за молодым поколением Вонголы, подленько улыбался и понять, что у него на уме не было никакой возможности. После трех бутылок крепчайшего абсента на стол была выставлена и вовсе ни разу не виденная подрывником мутная бесцветная жидкость, названная аркобалено неким «самогоном» и являющаяся подарком от наемников из России. Почему-то именно эти бутылки вызвали у Гокудеры мурашки по коже, кстати, Цуна, со своей небесной интуицией тоже как-то не слишком хорошо скосил на них глаза. И только Ямамото продолжал, весело насвистывая, крутить роллы.

- Только что позвонил Мукуро и сказал, что через десять минут они будут тут, так что можно будет начинать, - довольно возвестил Реборн с плеча Бьянки.

И, правда, спустя десять минут чесная компания была на месте. Единственное, что оставалось подрывнику, это цыкнуть с досады:

- Черт, я-то надеялся, что этот, с мохом вместо мозгов, вас как обычно,
через Пекин поведет. Так тренировки ради, - буркнул перегидрольный
блондин ни к кому особо не обращаясь. С каждым новым взглядом на
уставленный выпивкой (которой, кстати, было больше чем еды) стол,
мероприятие казалось ему все менее привлекательным и только присутствие
десятого спасало от позорного бегст… кхм… не позволяло стратегически
отступить! А вот ананасоголовый, похоже, был рад. Счастливо скалясь,
тот смотрел то на «огненную воду», то на нервно вздрагивающего от явно
не самых хороших предчувствий, Саваду. Хаято решил, что ему срочно
нужно составить план действий по охране десятого от всяких странных
личностей, которые и в трезвом-то виде адекватностью похвастать не
могут, так что мало ли в какую сторону у них по пьяне шифер с крыши
едет.



С энтузиазмом схватив письменные принадлежности, правая рука десятого
со своим любимым G-шрифтом принялся бумагомарательствовать. Очнувшись
на моменте, где он словно принц (Кишиши? Оо) на белом коне (не иначе
как на Ури, ибо вряд ли Хибари отдаст Каваллоне. А воображение все равно рисует именно Бела на Дино) уже почти спас … «принцессу»
(зачеркнуто к чертовой бабушке!) … Десятого из лап гнусного и
отвратительного (че-то они прям пылают все любовью к бедному ананасику)
хранителя тумана… Пришлось глубоко задуматься, а зачем собственно
спасать босса от его же подчиненных? За всеми этими раздумьями Гокудера
умудрился пропустить момент начала пьянки и очнулся уже где-то в
середине бедлама, который с трудом можно было назвать культурной
вечеринкой… да какой, нахрен, культурной (!!!), если… на него или точнее
в него на полном ходу впечатался, получивший от Хибари почти
свехзвуковое ускорение Сасагава. Явно уже пребывающий в хорошем подпитии
и каким-то чудом умудрившийся не пролить из стопки, которую держал в
руке, тот самый «самогон».



Вряд ли он потом сможет объяснить зачем, хотя, с другой стороны, у
Сасагавы на все одно объяснение… качок, не долго думая, влил
вышеупомянутую жидкость в рот, пребывающего в легком аху… ступоре
Хаято, мотивируя это тем, что тот ЭКСТРЕМАЛЬНО трезв… а это
неправильно, все пьют, вон даже Савада сидит цедит пиво мелкими
глоточками, явно старательно избегая участи подрывника, «обласканного»
вниманием уж больно энергичного боксера.



С этого момента «вечеринка» окончательно превратилась для Гокудеры в
очередной междусобойчик учреждения для умалишенных, где, почему-то, в
одной палате собрали всех самых буйных. Организм, явно намекая, что
гадость им принятая отнюдь не нормальна, отторгать ее отказался и споро,
даже как-то с энтузиазмом булькая, «каку» принялся усваивать. Хаято,
решив без боя не сдаваться и, заняв стратегическую позицию на кровати
Рёхея, его самого оттуда пинком отправив на пол, сложил руки на груди и
начал ждать, когда же начнется пагубное действие вонючей, очень
невкусной и вообще странной хрени, которую в него влили. Пока, правда,
всего лишь чуть-чуть кружилась голова … и комната, но это детали.



***



После четвертой бутылки пива и хряпнутой рюмки самогону, Цуна как-то
неожиданно из режима «тряпка» перешел в режим «Савада Цунаеши «Х-Баннер»
и, на привычное уже заявление Мукуро о том, что тот собирается получить
его тело, подперев голову кулаком и наливая себе вторую стопку, выдал:



- Ой ли, Мукуро-чан? А может все будет как раз наоборот?



Пока, временно недоступный для мира Рокудо, переваривал новость,
Гокудера в очередной раз подозрительно покосился на выпивку. Теперь у
него были неоспоримые доказательства ее отравленности - эта мутная хрень
вызывала галлюцинации! Помимо наглого до колик Десятого, подозрения
вызывало поведение бейсбольного придурка, который пытался Хаято то
облапить, то в затылок подышать, а сейчас зачем-то полез к волосам.
(Когда вообще подобраться-то успел, шиноби недоделанный?!) Вероятно,
искал блох, что блондина до глубины души возмутило. Блох у него не было,
он был уверен.



На секунду от плана придумывания мести чертовому мечнику, отвлекло
достаточно громкое заявление Хибари о том, что он «загрызет Мукуро до
смерти», почему-то обращенное к стоящему на столе ананасу. В целом,
угрозу свою Кёя тут же взялся исполнять с остервенением вцепившись
зубами в ни в чем не повинный фрукт, при этом что-то изредка рыча, судя
по всему, жесткая кожура ананаса усилиям облака поддаваться не
собиралась и позиции держала крепко. Картина была эпична, Гокудера даже
пожалел, что рядом нет камеры, хотя, возможно, таковая имелась у Рёхея,
который в данный момент ЭКСТРЕМАЛЬНО… спал, недобрым храпом поминая
Луссурию.



Дальше больше, видимо, очень сильно обидевшись на бедный фрукт, Хибари
не мудрствуя лукаво, саданул по нему тонфа, отправив в полет по
направлению к стене, рядом с которой медитировал о чем-то своем,
выпавший в астрал хранитель тумана. Получив ошметком мякоти в рожу,
разноглазый, наконец, смог восстановить внезапно порванный шаблон и,
вернувшись в реальность, приготовился чистить морду сотоварищу, что
впрочем, для этих двоих было нормой. А вот, что вразрез с этой самой
нормой шло, так это то, что моментально потерявший всякий интерес к
обоим представителям ананасового семейства, Кёя схватив тарелку
винограда и бутылку вина (какую по счету Хаято боялся даже представить),
плюхнулся напротив допивающего очередной чем-то наполненный бокал
Савады. Прилично уже в себя опрокинувший, Вонгола Дечимо внезапно
проявленному облаком дружелюбию и желанию пообщаться даже не удивился,
только пересел, чтобы удобнее было смотреть на собеседника. (Опознавший в
плескающейся в стакане босса жидкости абсент, Гокудера начал медленно
покрываться мурашками от не самых лучших предчувствий.) Беседа Десятого
и облака заставила челюсть наиболее адекватного во всей компании
подрывника мягко спланировать на пол с полным отказом от возвращения к
законному хозяину.



-Конь, - надутый и явно чем-то обиженный Хибари несколькими глотками
ополовинил бутылку. На недоуменно поднятую правую бровь, пытающегося
понять суть Цуны, брюнет повторил. – Конь. Его тут нет. Почему?



Сообразивший, что облачного хранителя расстраивает факт ненахождения в
данном обществе его названного брата и заодно тоже решивший, что это
неправильно, Дечимо, кивком оповестив Кёю, что он все понял, проглотил
таблетку и вылетел в окно, прокладывая светящийся зигзагообразный путь,
судя по всему, по направлению к Италии. Получивший несколько часов назад
сообщение от Мустанга о том, что тот собирается вечером прилететь в
Японию, но просит об этом остальным пока не сообщать, так как планы
могут измениться, Гокудера только приложил ладонь ко лбу, надеясь, что
весь этот бред ему всего лишь снится.



***



Ориентироваться по танцующим звездам, а потом и вовсе по их отсутствию,
было несколько трудно, но, будучи лучшим учеником Реборна (на данный
момент Цуна был в этом более чем уверен) с поставленной задачей он
справился на «ура», через полчаса после вылета приземляясь во дворе
итальянского особняка Каваллоне. Потратив пятнадцать минут на выяснение
того, что Дино дома нет и никто не знает где он (еще и у них шороху
навел -_-) , путем простых логических заключений Савада пришел к выводу,
что ему нужно к Варии. Почему так? Ну, смотрим… Если подчиненные не
знают, где босс, кто должен знать? Правильно, друзья. Кто из друзей в
Италии? Скуалло, кто ж еще. И то, что в Японии ночь, а в Италии еще
вечер только на руку!



Однако найти Скуалло тоже удалось не с первой попытки, тем не менее,
попавшийся по пути Луссурия, сказал, что Ску у Занзаса. Правда, Цунаеши
слегка удивили непонятные ритуальные пляски и подмигивания, которыми
солнце Варии сопровождало выдачу информации, но тот всегда был себе на
уме, так что… Немного смутил тот факт, что принимал несостоявшийся
десятый хранителя дождя в своей спальне, но мало ли, может традиция у
них тут такая? Странный народ эта Вария… а Дино надо найти, а то
нехорошо как-то получилось, да и Хибари расстроился. Примерно с такими
размышлениями растрепанный шатен влетел в окно спальни варийского неба.
Влетел, потому что так проще, чем шлепать со двора по всяким запутанным
коридорам.



Что сказать, Скуалло был тут, это верно… Занзас тоже, только Цуне они,
похоже, были не рады. Меланхолично проводив взглядом пролетевшую в
миллиметре от головы пулю, оставившую в стене дыру размером с кулак,
Савада спокойно дошел до стола, на котором покоился стакан с виски. В
несколько глотков его осушив, и глядя на развернувшуюся картину,
представляющую собой обнаженного длинноволосого мечника Дечимо
высказался:



- Красивые ноги, у Мукуро должны быть не хуже, - и, одобрительно кивнув
Занзасу, явно поддерживая его выбор, продолжил, - но где Дино вы
по-любому не знаете… Эх… а вообще, ты это… прекращай так нервничать
Занзас, для организма плохо. Ладно, пошел я, бывайте. – И снова вылетел в
окно.



Приготовившийся уже успокаивать нервный блондинистый мусор Занзас
натолкнулся на полный пофигизм со стороны оного. Пожав плечами на слегка
прихеревший взгляд варийского неба Ску выдал:



- Чё я в баню с мужиками не ходил что ли? – на этом моменте Занзас
задумался о возможности закрытия всех бань, саун, общественных
источников, которые только могут подвернуться на пути дурной акулы,
когда его рядом не будет.



***



Немного призадумавшись после неудачи с поисками, Цуна решил попробовать
найти Дино настроившись на его пламя на манер радиоволн, сам факт того
КАК у него это получилось остается за кадром, но главное, что
получилось. И уже через десять минут Савада приветливо махал в окно
иллюминатора, крутящему у виска и явно чем-то обеспокоенному Каваллоне.
Оставив на стекле записку о том, что они все ждут Мустанга у Сасагавы, а
больше всех Кёя (на что у Дино нервно задергалась щека), сделав крутое
пике (определенно красуясь!) полетел домой сообщать Хибари и остальным
радостную новость. Блондин же в этот момент думал о том, сколько народу
после этого рейса пойдет к психиатрам.



***



Гокудера таки поддавшийся на уговоры хранителя дождя (вот же чертяка
языкастый) и выпивший пару бокалов вина, справедливо решив, что стресс
нужно как-то снять, слегка осоловело, но уже куда более спокойно
наблюдал за творящимся в комнате. И, нет, его абсолютно не напрягали
руки бейсбольного придурка на пояснице, упираться спиной в ожидаемо
крепкую грудь Ямамото было тепло и приятно, и вообще он тоже уже пьян и
ему можно. Откровенно хандривший и жевавший ухо какого-то розового зайца
(наверное, это Кёко, не будем наговаривать на Рёхея) облачный хранитель
слегка повеселел после прилёта Цунаёши, объявившего, что Мустанг тоже
скоро должен приземлиться и сразу к ним, по прошествии двадцати минут
снова впал в уныние и продолжил жевать несчастный плюш. Очень
по-боевому настроенный десятый зажимал в угол с каждой минутой все
сильнее бледневшего Мукуро, проснувшегося было Сасагаву вырубил (Хаято
мог в этом поклясться) появившийся из ниоткуда Реборн, а Ямамото тепло и
как-то очень щекотно дышал в затылок ему самому.



Спустя буквально еще пару минут в дом ввалился Каваллоне, одновременно
обрадовав меланхоличного Кёю и помешав Саваде окончательно загнать
Рокудо. На что Дечимо только раздраженно цыкнул, но так как позвал
блондина он сам, пришлось проявить максимум гостеприимства, раз уж
хозяин хаты дрыхнет без задних ног. Приняв сие достойное лидера
решение, Цуна предельно вежливо подбородком указал Дино на неплохо так
насвинячившегося хранителя облака, в данный момент счастливо
улыбающегося (!!!) и смотрящего на Каваллоне, как ребенок на конфетку,
что у самого мустанга вызывало чувство иррационального страха. Да и в
целом вся картина напоминала трезвому представителю неба какой-то
странный сюрреализм, с которым ему еще как-то придется жить. Поймав
сочувствующий взгляд подрывника, конь отметил как тот, одними глазами
указал ему на бутылку, прозрачно намекая одновременно на суть проблемы и
на возможное ее решение, пьяному-то мозгу явно проще подобное пережить.
Отрицательно покачав лохматой головой, Дино вежливо протиснулся мимо
снова начавшего «охоту на ананасы» десятого, подхватил непонятно чем
счастливого Хибари и, закинув его на плечо, попрощавшись, вышел.



***



Во время вынужденной верховой прогулки (на плече Каваллоне) из гостей
домой, кое-чья светлая головушка на свежем воздухе начала, наконец,
проясняться, в связи с чем, у хозяина данной конечности возникла только
одна потребность, выполнить которую нужно было в ближайшие сроки. А
конкретно как можно быстрее убить и закопать всех возможных свидетелей
его позора, включая десятого босса Вонголы, который так любезно выполнил
необдуманно выданное Кёей желание видеть Мустанга. На самом деле
Хибари видеть тупого коня, конечно же, не желал. Не желал и точка! Но
лошади-то это теперь не докажешь и что в такой ситуации делать? Можно
конечно, устроить камикорос и итальянцу, но тело пока не больно-то
слушается. Про себя придя к выводу, что яды куда безопаснее алкоголя (вы
посмотрите, что с Савадой стало!), да и бороться с ними проще, облако
решил в будущем либо больше не употреблять (что маловероятно), либо
найти свой лимит. О том, как он будет его искать, Хибари пока не
задумывался.



За всеми этими, безусловно, высокоморальными мытарствами, брюнет не
заметил как его донесли до дома (ни разу не уронив, что удивительно!).
После того как его втолкнули в коридор собственной квартиры,
предварительно конечно опустив на пол, но продолжая поддерживать, японец
сделал себе пометку выбить из копытного откуда у него ключи от входной
двери, которые Кёя ему точно не давал. А дальше брюнету было не до
размышлений. Спиной его приложили к стене, а между ног, упираясь в пах,
протиснулось колено итальянца. Чувствуя так близко горячее сильное
тело, и вспоминая, какое удовольствие в прошлый раз блондин сумел ему
доставить, Кёя ощутил как потяжелело внизу живота. Тело все еще
расслабленное парами алкоголя, реагировало на мужчину невероятно остро и
облаку пришлось признать, что сегодня он никуда и никого выгонять не
будет. Словно почуяв, что ему сегодня все позволено Мустанг накрыл губы
парня в страстном, немного жестком поцелуе, на который Хибари ответил
моментально, кусая чужие губы и толкаясь языком в глубины чужого рта.
Руки итальянца шарили по телу, нетерпеливо сжимая ягодицы, пробравшись
под рубашку, пощипывали успевшие затвердеть шарики сосков, губы выводили
засос на шее, на что парень попытался возмутиться, но вышло только
глухо простонать. На секунду оторвавшись от нежной кожи Каваллоне глухо
прорычал:



- Знаешь, Кёя, если ты по мне соскучился, достаточно просто написать, я
обязательно приеду. Хотя в подобном тоже есть какая-то своя прелесть, -
мужчина за ягодицы притянул парня к своей груди, заставив проехаться
возбужденным членом по его бедру, что вызвало новый оборванный стон,
погасивший очередные возражения. – Если не хочешь, чтобы тебя разложили
прямо тут, лучше скажи мне, где спальня? – собиравшийся что-то вякнуть
японец, встретившись с напряженным и очень голодным, хищным практически
взглядом кофейных глаз, враз как-то передумал брыкаться, впервые,
наверное, ощутив, насколько Дино превосходящий противник. Нарываться
было чревато, да и не больно-то хотелось, ощущения из памяти частично
стерлись, но самое главное – что в конце было одурительно хорошо, брюнет
помнил отлично. Поэтому силой воли приглушив внутренний голос орущий,
что надо немедленно этой роже напомнить, кто тут главный, Хибари только
царственно махнул куда-то вглубь квартиры.



Как ни странно направление конь уловил, буквально через минуту роняя
Кёю на его собственную полутороспальную кровать. Рубашки облако тоже
лишился в один момент, следом за ней полетели брюки и нижнее белье,
когда успел раздеться прижимающий его к матрасу Каваллоне, тонущий в
ощущениях брюнет просто не заметил. Казалось руки итальянца везде, вот
они теребят, ставший невероятно чувствительным сосок, секунду спустя их
сменяют не менее настойчивые губы, а длинные умелые пальцы уже
проходятся по внутренней стороне бедра и берут в плен самую на данный
момент жаждущую часть тела парня, от чего тот прогибается в спине и
тихонько стонет, поощряя любовника продолжать жадные ласки. И снова руки
сменяются губами, а Кёя уже в голос вскрикивает, практически улетая от
невероятных ощущений, почему-то в этот раз все ощущается куда острее.
Возможно, виноват алкоголь, может, дело в том, что Хибари уже точно
знает, что Дино никогда не сделает ему ничего плохого, а скорее всего и
то и другое. Дино, сжимая руками белоснежные бедра, приподнимает
японца, чтобы было удобнее. Немного неожиданно губы блондина выпускают
твердый как камень член уже почти готового кончить облака и спускаются
ниже: облизав яички, язык проходится по нежной коже под ними и замирает.
Это кажется еще интимнее, чем все, что было недавно и Кёя чувствует как
начинают нестерпимо гореть щеки, а руки сами собой сжимают одеяло, но
несмотря на это тело прошивает дрожь предвкушения и мешать итальянцу он
не собирается. Довольно сверкнув глазами на такую покорность, Каваллоне
сначала кончиком языка проходится по колечку сжатых мышц, увлажняя и
словно упрашивая расслабиться. Кёе стыдно и интересно одновременно,
поэтому он старается расслабиться максимально, помня, что в прошлый раз
именно об этом конь его и просил, а облако мальчик не глупый – запомнил.
Словив довольный и благодарный одновременно взгляд, брюнет понимает,
что глаза стоит закрыть, а лучше зажмурить, возможно тогда, щеки
перестанет так печь. Настойчивый язык уже вовсю толкается внутрь, вполне
свободно преодолевая легкое сопротивление расслабленных мышц, внизу
хлюпает, член, кажется, скоро лопнет, а этого неполного ощущения
проникновения уже недостаточно и Кёя позволяет себе тихонько, но
настойчиво простонать:



- Дино… - надеясь, что блондин поймет. И тот понимает, ноги Хибари в
одно мгновение оказываются закинуты на плечи итальянца, а во вход в его
тело уже упирается головка не менее возбуждённого, чем у него самого
члена мужчины.



Каваллоне входит в него одним толчком, сразу задавая бешеный темп, но
облако не против, еще секунду назад ему казалось, что он просто с ума
сойдет, если не почувствует заполняющую пустоту внутри возбужденную
плоть другого парня. Внутри все распирает, и толстая головка с каждым
разом упирается в ту самую точку, доставляя безумное наслаждение, Кёя не
выдерживает, с очередным толчком выплескиваясь себе на живот. Дино еще
не закончил и продолжает двигаться, это немного неприятно, но облако
готов потерпеть, отлавливая кайф от последних отголосков крышесносного
оргазма. Правда, есть одно «но», если конь снова кончит в него, Хибари
его все-таки закопает, ибо в прошлый раз парню совсем не понравилось
ощущение остывшей спермы в заднем проходе, кроме того она еще и
неприятно стянула мышцы, а помыть стратегически важные места в школе
особо было негде. Мустанг тогда конечно нехило огреб, в основном,
правда, только потому что не сопротивлялся, но хотелось бы верить, что
основную мысль до этой блондинки Кёе донести удалось.



Еще пару раз толкнувшись внутрь, Дино вышел из брюнета тоже кончая тому
на живот, с тихим, но каким-то звериным рыком, от которого у японца аж
мурашки по спине побежали. Он никому в этом не признается, но вот
такого Каваллоне Кёе хотелось бы увидеть еще не раз, и никаких
препятствий для этого явно нет - уже даже ежу понятно, что это небо ни
за что не отпустит свое облако. Хотя это же не значит, что нужно сразу
сдавать позиции. Пока его заботливо обтирали, укладывали и устраивались
рядом, Хибари довольно ухмылялся, обдумывая данную мысль. Прижавшийся к
спине блондин, прежде чем уснуть, успел пробубнить куда-то ему в
затылок:



- Мой! Я люблю тебя, Кёя, - на что японец только довольно хмыкнул,
признание не было неожиданным, однако он думал, что конь будет
романтичнее, но и так сойдет. Зевнув, облако тоже провалился в сон.



***



К слову сказать, своеобразно добирался домой не один Хибари: матюгаясь
на чем свет стоит, Гокудера вел к себе в гости довольного жизнью
мечника. Сасагаве внезапно позвонили родители и сообщили, что вернутся
раньше, чем ожидалось, бардак вызвались разгрести Реборн и Бьянки, а вот
бейсбольный придурок домой в таком виде заявиться не мог, так что
пришлось выручать боевого товарища. Немного насторожили гляделки, в
которые этот самый «товарищ» сыграл с десятым, прежде чем тот попросил
Хаято о подобном одолжении, но подрывник успокаивал себя тем, что ничего
плохого десятый-то точно не может… на этом моменте мысли спотыкались о
загнанный взгляд Мукуро, которому Дечимо невероятно ласково доказывал,
что ему вовсе незачем ночевать в холодном Кокуё, если у него, Цуны, дома
такая уютная и теплая кровать, да и маман всегда рада гостям. Почему-то
после этого думалось, что может десятый, ещё как может и всё начиналось
по новой. Незаметно дойдя до дверей квартиры, Гокудера, открыв дверь,
пропустил японца вперед:



- У меня только диван, так что придется потесниться, хотя если хочешь,
можешь спать на полу, возражать не буду, - хмыкнул зеленоглазый, и тут
же этим самым хмыком подавился, потому что, нависнув над ним, дождь
как-то странно сверкнув глазами, выдал:



- Я совсем не против потесниться, Хаято, - и оттолкнувшись от стены,
нагло прошел вглубь квартиры к вышеупомянутому предмету интерьера. У
оторопевшего от подобной наглости подрывника челюсть отвисла, парень
даже не смог определиться за что прибить этого болвана в первую очередь -
толи за то, что без разрешения стал называть по имени, толи за то, что
посмел нависать над ним, или просто для профилактики.



Но почему-то, все еще не до конца отошедший от алкоголя рассудок,
упорно подсовывал для размышления то, каким тоном это было произнесено,
таким низким, немного хриплым, пронизывающим до мурашек… подобного
ураган у бейсбольного придурка никогда не слышал. И этот голос, в
сочетании с двойственным смыслом фразы, вызывал определенные мысли, от
которых внизу живота жарко потянуло. Мысленно убив себя об стену, за то,
что вчера в порыве праведных чувств додумался набрать в поисковике «как
показать свою любовь к боссу» и пройтись по не самым отражающим суть
запроса ссылкам (точнее отражающим, но искал-то он совсем не то!). А с
них и по другим ссылкам с соответствующей тематикой, Гокудера набрался
кучи, как ему казалось, совершенно ненужных сведений, которые сейчас
старательно всплывали из глубин подсознания, в которые он их загнал.



Пока Хаято предавался упадническим настроениям, Ямамото успел вполне
комфортно развалиться на разобранном диване, видимо, Гокудера торопился
на вечеринку и не успел его собрать. Правда белье было явно чистым, от
него еще даже немного пахло порошком и кондиционером, и заправлено все
тоже было ровно, так что, вполне вероятно, что итальянец всегда держит
его именно в таком состоянии. Такеши с удовольствием отметил легкий
ненавязчивый запах трав и хвои.



Плюнув на все, подрывник уселся сбоку, уперевшись на руки и чуть
запрокинув голову, которая до сих пор немного кружилась, но никаких
особых неудобств это головокружение не доставляло, скорее наоборот. А на
душе было как-то легко и никакие бейсбольные идиоты ему настроения не
испортят. Внезапно за правую руку сильно дернули, что спровоцировало
падение, а так как рывок был направлен в определенную сторону, то и
свалился подрывник в определенное место, точнее на определенного
человека. Исподлобья глянув на веселую морду кретинистого недомечника,
Гокудера, попытавшись подняться, рявкнул:



- Ты что творишь, придурок?!



Однако выполнить задуманное, а конкретно – подняться, ему не дали,
левой рукой дождь удерживал его правую, а правой, предварительно положив
ее на пояс подрывника, немного не дотягивая до ягодиц, Ямамото
подтягивал хранителя урагана выше, еще сильнее укладывая на себя.



- Продолжаю, то, что начал, - а вот это прозвучало уже несколько
пугающе. Хаято быстренько, собрав в кучку растекающиеся остатки
хмельного мозга, проанализировал все действия японца за сегодняшний
день. Выводы напрашивались не самые утешающие, в свете недавно всплывших
«знаний», поведение Ямамото обретало уже совсем другие оттенки, которые
Гокудеру, конкретно настораживали. Если он все правильно понял (а очень
хотелось, чтобы нет), большую часть сегодняшнего вечера брюнет за ним
ухаживал… и вовсе не как за боевым товарищем… в голове снова закружился
хоровод картинок и обрывков так до конца и не просмотренных видео (но
матчасть Хаято выучил как следует, хотя вряд ли когда-нибудь сможет
объяснить даже самому себе зачем он это сделал), внизу опять потянуло и
одновременно бросило в жар. Пока мозг, по-партизански подкидывал
отчаянно борющемуся с бунтующим организмом, хозяину слегка
видоизмененные изображения определенного характера (видоизменным в них
было в основном то что неизвестных парней на картинках теперь с успехом
заменяли сам Гокудера и тяжело дышащий под ним Ямамото), японец успел
запустить руку в пепельные волосы, осторожно притягивая все-таки
приподнявшегося урагана еще ближе. Потом чужие теплые губы накрыли его
собственные и итальянец потерялся. Это было горячо, сладко, немного
неловко, что Хаято удивило. Сам он особым опытом похвастаться не мог,
вся его жизнь состояла из учебы, драк и борьбы за выживание, а потом
появился десятый и в жизни Гокудеры появился новый смысл. А вот на
девушек у него никогда времени не хватало, хотя он и не был обделен
вниманием прекрасного пола, более того, его всегда было с лихвой. Если
по-честному большинство этих вечно визжащих девиц его неимоверно
раздражало, а про парней он вообще до вчерашнего дня вроде и не
задумывался… он вообще ни о чем подобном не задумывался! Ему нужно было
усерднее трудиться, чтобы стать достойной десятого «правой рукой»! И что
теперь… ладно, суть не в этом, удивляло то, что у Ямамото, который тоже
не мог пожаловаться на недостаток внимания к своей персоне… а то как
же, спортсмен, с легким характером, кроме того очень даже недурен собой…
стоп, это не его мысли, не его… а, ладно, может и его … в общем, не
сказать, что Ямамото хоть чем-то Гокудеру в данной области превосходил.




В этот момент чужой язык внаглую пробрался за ограду зубов, явно
подначивая соперника что-то ответить на подобный выпад, и Гокудера
ответил, разом забыв про все остальные мысли. Жарко, жадно, неумело.
Поцелуи неловкие, зубы сталкиваются, воздух кончается, губам уже больно,
но остановиться уже невозможно. Итальянец сам не понимал, почему он со
всем возможным энтузиазмом отвечал взъерошенному брюнету, но врать себе
он не очень любил, так что пришлось признать, что Ямамото его зацепил.
Сначала просто бесила его безолаберная жизнерадостность, которой он сам
отчасти завидовал, потом пришлось признать его силу и одновременно с
этим начать работать над собой, чтобы ни в чем не уступать, а теперь еще
и это. Хотя, надо признать, то, что происходит между ними в данный
момент куда более интересно, чем все предыдущее. Бейсболист неловко
вытряхнул Хаято из клетчатой рубашки, тут же старательно начиная
обследовать открывшиеся просторы чужого тела руками и языком. Легкий
укус у ключицы, длинные пальцы немного шершавыми подушечками проходятся
по груди, задевая напряженные розовые соски, и в штанах становится
совсем тесно, причем, судя по тому, что сейчас весьма ощутимо упирается в
ягодицы подрывника, он не один в таком состоянии. Пока Гокудера в
очередной раз пытается осмыслить ситуацию, Такеши уже успевает
расстегнуть фирменную пряжку с черепом и потянутся к молнии на джинсах
урагана, стягивая и эту уже явно мешающую деталь одежды. Пока мечник
занимался раздеванием их обоих, кстати, справляясь с поставленной
задачей на ура, учитывая, что на Гокудере остались только тонкие
боксеры, в резинку которых упиралась головка перевозбужденного уже
члена, а на Ямамото, который все же ненадолго выбрался из-под Хаято, и
вовсе ничего уже не было. Пока ураган рассматривал предоставленное в его
распоряжение на сегодняшнюю (а скорее всего и не только) ночь тело, на
части тела ниже пояса красивые зеленые глаза итальянца приобрели размеры
приличных блюдец, что впрочем продолжить осмотр не помешало, дождь
успел подмять его под себя. Горячие немного обветренный губы снова впились в нежную кожу шеи, вот далась же она ему, а в живот уперлось кое-что каменно-твердое и влажное. Руки бейсболиста, секунду назад гулявшие где-то в области ребер уже тянули вниз последнюю оборону подрывника, когда почти улетевший блондин таки задал мучивший его вопрос:


- Ямамото, я, конечно, не особо надеюсь на положительный ответ, но ты хоть знаешь, что дальше делать-то надо?

- Ну… не совсем, по-ходу дела разберемся, пока же все получается, - ухмыльнулось это лохматое чудовище, вызвав у Хаято непреодолимое желание чем-нибудь его огреть. Что он незамедлительно исполнил, треснув болвана по голове.

- Идиот… разберется он… - блондин шипел не хуже гадюки, - тебе-то все фигня, а у меня потом все болеть будет…

- Что будет болеть? И почему? – брюнет слегка наклонил голову, глядя честными-честными карими глазами Гокудере в лицо. И от этого наивного изучающего взгляда щеки и уши подрывника приобрели насыщенный малиновый цвет. Судя по всему, руководить их дальнейшими действиями все-таки придется ему.

- Меня, надо растянуть… там… - миндалевидные глаза медленно сдвинулись с лица урагана, опускаясь к этому самому «там», Ямамото громко сглотнул, видимо уже представив, как будет его растягивать. – Нужна смазка… - Гокудера закрыл лицо рукой, стыд жег так сильно, что казалось от него уже можно костер разводить, - или хотя бы слюна… - дальше слова из горлавыходить уже просто отказались.

Лохматая голова кивнула и начала судорожно осматриваться по сторонам, судя по всему, в поисках смазки. Когда Такеши пожал плечами, плюнув на бессмысленное дело, Хаято все же смог себя пересилить:

- В ванной, гель для душа, он должен подойти… - скорости с которой мечник метнулся туда-обратно, по мнению Гокудеры могли позавидовать лучшие бегуны страны. Вылив на ладонь приличное количество геля, брюнет коленями развел ноги итальянца поудобнее устраиваясь и осторожно касаясь указательным пальцем судорожно сжатого колечка мышц. Продолжая поглаживать нежные складочки, японец подался вперед, втягивая второго хранителя в очередной поцелуй. Первый палец Гокудера выдержал стойко, даже не поморщившись, второй уже не так спокойно, за третий же перигидрольный блондин отомстил Ямамото, оставив на спине глубокие царапины, но брюнет даже и не думал жаловаться, от одной только мысли, что скоро на месте пальцев в жаркой глубине окажется его член, крышу сносило напрочь. В какой-то момент Такеши нащупал внутри небольшое уплотнение, надавив на которое вызвал у подрывника громкий стон, и стонал тот явно не от боли, поняв, что все делает правильно, он продолжил растягивать лежащего под ним парня, уже целенаправленно каждый раз задевая эту точку. Так что когда он, наконец, вытащил из урагана пальцы тот недовольно хныкнул явно желая продолжения. Не став расстраивать любовника мечник подтянул того ближе, расположив его ноги усебя на пояснице и аккуратно толкнулся внутрь.

Гокудера болезненно нахмурился, но скрестив ноги за спиной мечника слегка пнул того пяткой, поощряя к дальнейшим действиям. Первые фрикции итальянец чувствовал только непривычную заполненность и легкую боль, все же растянул Ямамото его неплохо, а потом брюнет смог сориентироваться иснова начал скользить по волшебной точке уже членом. Хаято вовсю подмахивал партнеру бедрами, по комнате разносились стоны, и похабные хлюпающие звуки, но его это уже не волновало слишком было хорошо. Потом внутри стало как-то горячо и подрывник понял, что дождь кончил, это и стало последним толчком к оглушающему оргазму.

В себя он пришел далеко не сразу, его явно уже успели обтереть и переложить на простынь, на одеяло надели новый пододеяльник взамен испачканного ими. Лежал он на боку спиной прижатый к уже знакомой крепкой груди, одной рукой мечник прижимал его к себе, а вторая находилась у Гокудеры под головой на манер подушки. Подрывник довольно ухмыльнулся, все же вечер закончился замечательно, а что делать со всем этим дальше он…

- Я тебя теперь не отпущу, - непонятно как определивший, что Хаято проснулся брюнет легонько укусил его за загривок. – Не сбежишь.

Ну вот, значит и думать не придется.

-А зачем мне сбегать, если ты мне надоешь, я тебя просто подорву, - блондин немного покопошился в сильных руках, устраиваясь поудобнее, он даже спиной чувствовал как счастливо улыбается мечник.

***
Кто-то, проснувшись, встречал утро очередного дня наполненное запахом свежесваренного кофе и необходимостью убирать развороченную в процессе кухню (ну не убивать же болвана в самом деле). Кто-то за завтраком в постели, наслаждаясь лучистой радостью в карих глазах, а также маясь болью в пояснице и желанием все-таки прибить обладателя этих самых глаз. А Мукуро для себя решил, что лучше бы он вообще не просыпался.

@темы: Мой личный бред, яой..., ><, манга, аниме, писанина, НЦа, фикрайтерство

---

^___^

Не знаю, чо за оператор у меня на работе, но тут фикбук пашет!!!!!!!! Слава этому оператору) Буду читать тут!!!

@темы: работа, разное, фикрайтерство

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра